Но Лидии, как замечала Шарлотта, он очень нравился. Она неоднократно слышала ее восторженные замечания, а фразу «блистательная особа» сестра применяла исключительно к Руперту. Задумавшись, Шарлотта поняла, что уже давно должна была понять, что происходит, но, по правде говоря, она считала Макбэнкса настолько смешным и нелепым, что ей трудно было предположить, что кто— то может воспринимать его всерьез и даже влюбиться.
— Лидия, — сказала она со всей серьезностью, — ты не можешь предпочесть Руперта виконту.
— Что ты в этом понимаешь? – парировала Лидия. – Ты даже не знаешь виконта. И, конечно же, — надменно продолжила она, — ты не знаешь Руперта.
— Я знаю, что он пишет кошмарную слезливую поэзию, — пробормотала Шарлотта.
— Что ты сказала? – требовательно спросила Лидия.
— Ничего, — ответила Шарлотта, стремясь избежать бессмысленного спора. – Только то, что у меня сегодня была возможность пообщаться с виконтом и он производит впечатление вполне здравомыслящего человека.
— Он ужасен, — сказала Лидия, бросаясь на кровать Шарлоты.
Шарлотта закатила глаза. Только бы обошлось без истерик.
— В нем нет ничего ужасного! – миролюбиво заявила она.
— Он никогда не читает мне стихов!
Этот факт, как казалось Шарлотте, говорил скорее в пользу виконта.
— И в этом вся проблема? – удивилась она.
— Шарлотта, ты ничего не понимаешь, для этого ты слишком молода.
— Я всего на одиннадцать месяцев младше тебя!
— В годах – возможно, — сказала Лидия с драматическим вздохом. – Но – десятилетия в жизненном опыте.
— Всего одиннадцать месяцев, — Шарлотта уже почти вопила.
Лидия положила руку на сердце.
— Шарлотта, я не хочу с тобой ссориться.
— Тогда не говори глупостей. Ты должна выйти замуж! Через три дня! Всего через три дня! – Шарлотта в отчаянии вскинула руки. – И поэтому ты не можешь тайно сбежать с Рупертом Макбэнксом.
Лидия так внезапно села, что у Шарлоты даже слегка закружилась голова.
— Я могу. – сказала она. – И я сбегу. С твоей помощью или без нее.
— Лидия…
— Если ты мне не поможешь, то мне прийдется попросить Каролину, — предупредила Лидия.
— О, только не это, – застонала Шарлотта. – Во имя всего святого, Лидия, Каролине всего пятнадцать. Несправедливо втягивать ее в такую авантюру!
— Если ты мне не поможешь, у меня не будет другого выхода.
— Лидия! Ну зачем ты приняла предложение виконта, если совсем его не любишь?
Лидия уже было открыла рот, чтобы ответить, но затем затихла и глубоко задумалась. На этот раз она не пыталась ничего изображать. Не было разглагольствований о любви, романтике или нежных чувствах. Глядя на нее, Шарлотта видела свою любимую сестру, так похожую на нее саму, с которой они вместе выросли и повзрослели. Это была та Лидия, которую она хорошо знала.
— Я даже не знаю, — сказала, наконец, она с оттенком сожаления. – Наверное потому что этого все от меня ожидали. Никто и предположить не мог, что я получу предложение от аристократа. Мать с отцом были так польщены вниманием виконта, что ничего другого мне не оставалось. Он умеет понравиться, ты же знаешь!
— Знаю.
У Шарлоты не было никакого личного опыта на брачном аукционе. В отличие от Лидии у нее никогда не было светского сезона в Лондоне. На это в семье просто не было денег. Она к этому и не стремилась. Прожив всю жизнь на юго— востоке Дербишира, она была уверена, что и оставшуюся жизнь проведет тут же. Торнтоны не были на пути в богадельню, но их средств на все не хватало. Отец закладывал имущество, что бы, как любила повторять их мать, «соблюдать приличия» и быть не хуже соседей. Шарлотта с удивлением поняла, что никогда не задумывалась над тем, что им не стоило бы закладывать земли, входящие в приданое Лидии.
Шарлотта и не желала светских сезонов для себя, если единственным путем получить на это средства было распродать всех лошадей из конюшни, чего отец не сделал бы ни при каких обстоятельствах. В этом он, правда, был не одинок, Шарлотта тоже слишком любила свою кобылу, что бы поменять ее на несколько бальных платьев. Кроме того, двадцать один год — не слишком много, чтобы выйти замуж здесь. Она совсем не чувствовала себя старой девой. Как только Лидия выйдет замуж, родители, она была уверена в этом, обратят внимание на устройство ее судьбы. Хотя совершенно не была убеждена, что ей этого хочется.
— И еще, думаю, потому, что он красив, — неохотно уступила Лидия.
«Гораздо привлекательнее Руперта», — подумала Шарлотта, но вслух этого не сказала.
— И он богат, — со вздохом сказала Лидия. – Я не расчетлива…
«Очевидно, что нет, иначе никогда не заинтересовалась бы Рупертом», – пронеслось в сознании Шарлотты.
— …но трудно отказать человеку, который собирается обеспечить приданым и оплатить сезоны младших сестер.
Глаза Шарлоты удивленно расширились:
— Он собирается это сделать?
Лидия кивнула.
— Он не сказал этого прямо, но действительно говорил отцу, что будет поддерживать семью после нашей свадьбы, и что деньги ничего для него не значат. Это значит, что он имел в ввиду и тебя, не так ли? Ты же настолько же Торнтон, как и все мы.
Шарлотта опустилась в кресло. Она понятия не имела, что Лидия приносила себя в жертву ради нее. И ради Каролины и Джорджии, конечно, тоже. Четыре дочери были непосильным бременем для финансового состояния их семьи. И тут ее ошеломил ужасный вопрос. Кто должен платить за все свадебные расходы? Конечно, виконт. Но едва ли можно будет ожидать, что он согласится с этим, если Лидия его бросит. Они и так уже понесли ощутимые потери, так как мать взялась за организацию свадьбы с размахом и заказывала самое дорогое в расчете, что лорд Барвик ей все возместит. Который ничего подобного не сделает, если Лидия бросит его возле алтаря. Боже, в какую же переделку они попали.
— Лидия, — непреклонно заявила Шарлотта, — ты должна выйти за него замуж. Просто обязана.
Она убеждала себя, что настаивает на этом не только ради себя или из желания спасти семью от катастрофы, но и потому что была твердо убеждена, что из двух поклонников Лидии, Нед Блэйдон – лучший выбор. Руперт тоже не плох и не сделал бы ничего во вред Лидии, но он потратил все деньги, которые достались ему в наследство, и не думал ни о чем, кроме метафизики и других высших материях. Его умозаключения довольно часто было трудно слушать без смеха. Нед, с другой стороны, казался солидным и надежным. Прекрасно образованный, он обладал тонким чувством юмора, а когда говорил, его речь отличалась остроумием и интеллектом и всегда заинтересовывала слушателей. В нем было все, что жена может хотеть видеть в муже, во всяком случае, по мнению Шарлотты. Почему Лидия этого не видела, оставалось для Шарлотты загадкой.
— Я не могу этого сделать. – сказала Лидия. – И не должна. Если бы я не любили Руперта, мне бы было это безразлично. Я б могла выйти замуж без любви, если это – единственный вариант для меня. Но это не так. Разве ты не понимаешь? У меня есть выбор. И я выбираю любовь.
— Ты уверена, что любишь Руперта? – с надеждой спросила Шарлотта. Она должна задать этот вопрос, чтобы убедиться, что у сестры не глупое безумное увлечение. А если и так? Лидия была бы не первой и не последней, кто поддался мимолетному чувству и тем самым разрушил всю свою будущую жизнь. Но Шарлоту не заботили несчастья чужих людей, ведь они не были ее родной сестрой.
— Уверена, — прошептала Лидия. – Всем сердцем.
Сердце, - подумала отстраненно Шарлотта и вспомнила, что Руперт обычно рифмовал это слово с «дверцей», а однажды даже с «перцем», хотя звучало это даже более, чем странно.
