Никого.
Она вышла в коридор. В предвкушении встречи у нее забилось сердце. Причины нервничать не было, но она не могла перестать думать о Гарете, о бриллиантах, и...
– Эй, Гиацинта, что ты делаешь?
Она подскочила от неожиданности.
– Извини, – сказал ее брат Грегори совсем не извиняющимся тоном. Он выглядел довольно растрепанным.
– Не делай так. – Она положила руку на сердце, как будто это могло его успокоить.
Грегори скрестил руки на груди и прислонился плечом к стене.
– Это у меня получается лучше всего.
– Я бы не стала этим хвастаться.
Он проигнорировал ее замечание и сделал вид, что стряхивает невидимую пылинку с рукава своего редингота.
– Ты что здесь рыщешь?
– Я не рыщу.
– Нет, рыщешь.
Гиацинта нахмурилась, хотя и не следовало бы. Грегори был на два с половиной года старше ее и только тем и занимался, что досаждал ей. Они были младшими в семье и держались немного особняком от остальных. Грегори был на четыре года моложе Франчески и на целых десять лет моложе Колина.
Они были вечно ссорящимся, дерущимся, подкладывающим в постель друг другу лягушек дуэтом, и хотя они уже переросли самые худшие из своих шалостей, они все еще не могли отказаться от того, чтобы не подкалывать друг друга.
– Мне показалось, что кто-то пришел.
– Это был я.
– Теперь я это понимаю. – Гиацинта взялась за ручку двери. – Извини, мне некогда.
– Что-то ты сегодня не в духе!
– Ничего подобного.
– Я же вижу. Это...
– ...не то, что у меня лучше всего получается.
Он усмехнулся:
– Нет, ты явно не в духе.
Она не станет с ним пререкаться, не опустится до уровня поведения трехлетнего ребенка.
– Я ухожу к себе, мне надо дочитать книгу.
Но прежде чем она успела закрыть дверь, она услышала, как Грегори сказал:
– Я видел тебя с Гаретом Сент-Клером вчера вечером. Гиацинта похолодела. Неужели он знает?.. Нет, их никто не видел, в этом она была уверена.
– В Бриджертон-Хаусе. Вы стояли в уголке зала и о чем-то шептались.
Гиацинта вздохнула с облегчением. Грегори смотрел на нее со своей обычной небрежной улыбкой, но Гиацинта чувствовала, что он был более насторожен, чем обычно. Ее брат не был глуп, как могло показаться, если судить по его поведению. Казалось, ему нравилась роль защитника младшей сестры. Возможно, потому, что, будучи все же чуть старше Гиацинты, он мог разыгрывать с нею эту роль. Старшие такого не потерпели бы.
– Ты же знаешь – я дружу с его бабушкой.
Он пожал плечами точно так же, как это делала Гиацинта, и иногда ей казалось, что она смотрится в зеркало, что, конечно, было безумием, принимая во внимание, что Грегори был на целый фут выше ее.
– Вы были так поглощены беседой, что не замечали ничего вокруг.
– Тебе это будет неинтересно.
– Я бы мог удивить тебя.
– У тебя это редко получается.
– Ты решила его заарканить?
– Не твое дело, – отрезала Гиацинта.
– Так, значит, решила, – восторжествовал Грегори.
Гиацинта вздернула подбородок и посмотрела на брата в упор.
– Не знаю.
Он знал ее лучше, чем кто-либо другой, и сразу поймет, если она скажет неправду. Или будет мучить ее до тех пор, пока она ненароком все же не проболтается.
Брови Грегори исчезли под длинной челкой, спускавшейся ему на глаза.
