Бел-Сидек стоял на балконе в доме Мериэль и прислушивался к чему-то.
— Чем ты, черт побери, занимаешься? — не вытерпела наконец Мериэль. Сразу по приходу домой она была арестована людьми Зенобела и заперта вместе с Сису.
— Я слушаю боевые кличи дартар.
— Что-что?
— Рано или поздно моему самозваному преемнику придется до дна испить чашу с горьким вином под названием Фа'тад ал-Акла.
Эйзел бесшумно скользил по темным пустым коридорам. Если б Эйзел был не Эйзелом, а другим человеком, можно было бы сказать, что на душе у него кошки скребут. Он не расправился с проклятыми дикарями, как хотел. Он надеялся на большее. Конечно, если б безумная женщина использовала выигранное время для чего-нибудь действительно полезного, а не ограничилась бы несколькими ничтожными препятствиями…
Но ему удалось обмануть верблюжатников. Теперь они помчались наверх и потеряют там еще сколько- то времени. Может, этого ему окажется достаточным, чтобы убедить Чаровницу отказаться от своей навязчивой идеи и дать захватчикам настоящее сражение. Она уже могла бы стереть этих жалких ублюдков в порошок. Но нет, госпожа занята…
Все Накар… Проклятый Накар… Но ничего, ему недолго осталось. Впрочем, теперь главная роль принадлежит Торго. Если этот дурачина без яиц не спасует в решающий момент…
Он подошел к дверям храма.
Они были закрыты. Впервые на памяти Эйзела.
— Что за черт?
Он подергал дверь. Не поддается. В кончиках пальцев возникло странное колющее ощущение.
Странная гримаса исказила лицо.
Когда Эйзел убедился, что заблокирован и боковой вход, подозрение переросло в уверенность.
Неужели это от него заперлась госпожа?
Боль пронзила тело — и душу? — и сразу же ушла.
Наверное, у него было предчувствие, и потому он заранее позаботился приготовить все в храме.
Или Торго решился-таки наконец воткнуть ему нож в спину? Так мрачно не усмехался никогда даже Эйзел. Евнуху не долго ждать расплаты.
Были и другие входы в храм. Входы, о которых не знала даже жена Верховного Жреца. Но Эйзел- Разрушитель недаром исполнял самые секретные поручения Накара.
Через три минуты Эйзел проник в святая святых. Он занес узел с продуктами в потайную комнату, снова закрыл ее и скорчился за идолом Горлоха — так, чтобы видеть Чаровницу и Торго.
Мальчишка, из-за которого произошла первая стычка Эйзела с дартарами, связанный, сидел на стуле. Ребенок был спокоен, сосредоточен, серьезен. Эйзела поразил его вид. Малыш постарел на десятки лет.
Торго с Чаровницей ремнями привязывали к алтарю, совсем близко от Накара, второго мальчика. Тот верещал и брыкался. Чаровница оставила ребенка. Она пыталась войти в транс. Торго метался вокруг, словно суетливая старуха, пытаясь делать три дела сразу и одновременно удерживать мальчишку. Вот дерьмец! Перепуганный до полусмерти мальчик и не думал успокаиваться.
А может, он испуган вдвойне — боится не только их, но и того, другого?
Эйзел взглянул на сплетенные друг с другом тела Накара и Ала-эх-дин Бейха. Он торопливо вспоминал все, что узнал из вторых рук о тех событиях шестилетней давности. Вспоминал усвоенные на службе у Накара сведения. Эйзел ни в малейшей степени не обладал способностями к магии, но был знаком с теорией, видел кое-какие опыты.
Да ведь взбесившаяся сука весь мир перевернет вверх тормашками! Все полетит в тартарары!
— Стойте!
Они подскочили от неожиданности. Глаза Эйзела и Чаровницы встретились, и он вновь почувствовал жгучую боль. К черту, не до этого сейчас.
— Ты не посмеешь сделать это, женщина. Все что угодно, только не это. Не таким способом.
У Торго был такой вид, точно он вот-вот описается.
— Откуда ты взялся?
— Прошел сквозь стену. Не обо мне речь. Речь о катастрофе, которая произойдет, если вы будете продолжать начатое.
Чаровница повернулась спиной. Торго смотрел на него с любопытством. Но потом последовал примеру госпожи и, потупившись, продолжал приготовления.
Эйзел устало сплюнул.
— Вы забыли, почему ввели его в такое состояние? Потому что иначе Накар умер бы по-настоящему. Ничего не изменилось женщина, ничего. Если вы сейчас пробудите их к жизни, они немедленно продолжат, что начали. С того самого места.
Эйзел взглянул на Зуки. Мальчик не отвел глаз. Тысяча против одного, он понял каждое слово. Неужели душа Ала-эх-дии Бейха уже проснулась в детском теле?
Кто-то попытался открыть парадную дверь. Торго нахмурился.
— А вот и они, — сказал Эйзел. Торго недоверчиво взглянул на него.
— Да пойми, дурачина, не во мне дело. Спорим, что они нас нашли?
Проклятая женщина не прекращала своих приготовлений. Теперь она, войдя в транс, почти лежала на алтаре рядом с мальчишкой.
Торго взглянул на нее, на Эйзела — словно затравленная крыса.
— Что же мы можем сделать?
— Скорее всего ровным счетом ничего. Если только тебе не удастся воззвать к ее здравому смыслу.
— Вряд ли.
— Дерьмо ты собачье. Ладно, делай свое дело и уповай на милость Горлоха.
Эйзел вразвалочку направился к двери, как будто придумал, как достойно встретить ломящихся в нее дартар. Но, проходя мимо Зуки, он ударил мальчика, да так, что чуть было не сломал ему шею.
— Так немного лучше. Это обезвредит его на некоторое время.
Чаровница начала шептать заклинание. Насколько Эйзел мог понять, на настоящий момент весь ее план заключался в том, чтобы оживить своего обожаемого супруга и спросить у него, как быть дальше. Глупая баба. Безмозглая курица. Нельзя никому давать такую власть над собой, власть, которая превращает тебя в раба чужой души, лишает даже чувства самосохранения.
И снова Эйзела что-то кольнуло. Снова на секунду вернулась знакомая уже боль. Он словно вдруг понял правду о себе. Как будто беспристрастный наблюдатель спросил его: а ты-то как угодил в эту мышеловку? Зачем? Ради кого?
Шум около главного входа в храм прекратился, зато теперь кто-то скребся в стену. До верблюжатников дошло, что дверей им не выбить, и они решили ломать стену.
— Сколько времени им потребуется? — спросил Торго, тоже оглянувшись на звук.
Эйзел пожал плечами, посмотрел на Чаровницу.
— Сколько времени потребуется тебе, женщина?
Малыш не прекращал сопротивления. Может выть, Накар не хотел возвращаться, может быть, его страшила месть Ала-эх-дин Бейха.
Эйзел не знал, что там на самом деле произошло. Накар никогда не рассказывал о своих врагах. Но одно не вызывало сомнений — когда-то, давным-давно, он страшно оскорбил кого-то, и — рано или поздно — возмездие неизбежно. Каждые несколько лет появлялся новый колдун-мститель, и с каждым разом все более и более искусный и могущественный. Может быть, сами боги ополчились на Накара. Что и говорить, он был один из немногих, кто действительно способен навлечь на себя гнев божий.
Эйзел переводил взгляд с окоченевшего трупа Накара на Чаровницу. Что она в нем нашла?
— Эй, Торго, ты подумал о том, о чем мы с тобой толковали? Евнух замялся, глянул на осаждаемую дартарами стену, на Эйзела, на прекрасную впавшую в транс женщину — и виновато кивнул.
— Ты согласен? Торго снова кивнул.
— Хорошо. Возможно, мы все же прибегнем к этому средству. — Если, конечно, этот чудак без яиц
