миньяка для разговора.
— Как наука? — осведомился тот. — Нагрузили тебя знаниями?
— Наука тяжела, но полезна. В истории столько боли! А моя судьба удивительно похожа на судьбу Турека Аранта и многих, многих других.
— Избранные в разные времена разыгрывают одну пьесу, — пробормотал Алер. — Ведь Великие заняты все той же сварой.
— Мне это не нравится. По правде, это невыносимо! Я не хочу идти дорогой Аранта, лучше мне книжником стать! Впервые в жизни я хоть чем-то занимаюсь в удовольствие.
— О чем ты думал говорить со мной? Я тороплюсь на встречу с корихами.
Готфрид отцепил ножны и протянул меч миньяку.
— Бери! Ты хотел его, я — нет.
— Слишком поздно. Зухра проснулась. Я даже не чувствую искушения. Если возьму, она уничтожит меня. Нам обоим лучше играть до конца.
— Но…
— Меня неоднократно, на все лады ругали и кляли, но дураком не клеймили ни разу. Я бы предпочел и сейчас не давать повода. Готфрид, спорить с пробудившейся Зухрой — последняя глупость. Извини, но избрали тебя, и именно тебе придется проделать путь Меченосца.
Юноша чертыхнулся себе под нос, затем еще раз, заметив гнома в дверях. Тот ухмылялся в бороду.
— Пройдись с Лойдой — полегчает, — посоветовал Алер.
Готфрид сердито затопал прочь. Он с девчонкой и так каждый вечер гулял после ужина. Они бродили молча: болтовня не помогала, лучше делалось просто от ощущения, что рядом кто-то столь же одинокий.
— Давай сходим сегодня к прудам с лилиями, — предложила девушка. — Да что с тобой случилось? За ужином, когда со Сладой перешучивался, прям на седьмом небе был.
Лойда скривилась, будто укусивши лимон. Ее всегда перекашивало от имени хозяйки. Но Готфрид, не умея различать женского настроения, ничего не замечал. Однако Лойда Хатсинг отличалась редкостным терпением.
— Я пытался отдать Алеру меч, а он не взял и без малого меня высмеял.
— Ох. Как бы там ни было, пойдем! Говорят, бутоны снова раскрылись.
— Не слишком ли поздно?
— Иногда колдовство годится не только для войны. Лилейные пруды, окруженные редкими деревьями, скамьями, беседками и статуями, лежали в одном из одичавших парков. Вдоль воды прогуливались бесчисленные влюбленные пары, но Готфрид по молодости не замечал их.
Тем вечером бродили допоздна, глядя на скользящий по озерной глади месяц. В серебряном круге не было чародейства, но Готфрид вспомнил сестру и заговорил о ней, а после принялся рассуждать о своей участи. В конце концов Лойда разозлилась.
— Ты такой дурачок, дальше своего носа ничего не видишь!
— Неправда. Я просто не хочу вредить окружающим меня людям.
— Не хотите как хотите, господин слепец! Клянусь, этот срамник демон и то лучший собеседник! Идем назад!
— Ох, Лойда!
— Да молчи уж!
Подобная сцена разыгрывалась не в первый раз, но Готфрид упорно не мог понять, что делает не так. Тот вечер запомнился лишь потому, что открылось: далеко не все светло и безоблачно в отношениях миньяка и Слады.
Когда молодые люди вернулись, царственные супруги еще сидели в обеденном зале. Алер был не в настроении: встреча с корихами прошла скверно. Слада взялась спорить о завоеваниях после победы над Неродой.
Миньяк считал поголовную резню самым простым и надежным выходом. Нет людей — нет проблем. А землю обработают вентимильцы. И почему Слада настаивает, что принять чужаков будет лучше?
— Это же бесчеловечно! К чему идти на бессмысленное, страшное преступление?!
— Ну что ты говоришь такое?
— Правду!
— Преступно ли вырубать лес, когда строишь новую усадьбу? С точки зрения деревьев — несомненно. Но ведь нам нужна земля, а ее нужно расчистить!
— Да разве тебе земля нужна? Тебе и твоему клану нужны доходы, деньги нужны, и больше ничего! Слава завоевателя вскружила голову? Я тебя предупреждала в самом начале, и теперь выходит, я нрава! Все демоны, которых ты выпустил, на тебя же и набросились!
— Слада, ради бога!
— Я предостерегала, но ты не послушал и затеял непосильную войну в одиночку, без поддержки провинций. А теперь лижешь сапоги низкородным корихам, чтоб собрать новую армию. Где твое достоинство? Смирись с потерями да попросту перекрой перевал Карато! Пусть с Неродой разбирается союз!
— Я не могу, ты же знаешь. Слишком многое вложено.
— Это эгоизм твой вложен, и его на самом деле хоть отбавляй!
— Я обещал защитить людей, купивших землю в Сильяве и Горзухе.
— А как насчет обещания, данного мне? В тот момент, когда ты нашел Анзорг, я лишилась мужа! Он теперь не со мной — носится неведомо где, играясь в солдатики!
Лойда потянула Готфрида за рукав и прошептала:
— Не стой в дверях! Эта ссора не для наших ушей.
Юноша дернулся, но она не отпустила.
— Пойдем, спать пора.
Он подчинился и затем долго лежал без сна, ненавидя миньяка и в то же время восхищаясь им. Как он смеет так разговаривать с чудесной, нежной Сладой! Однако ведь не признался, что он — всего лишь орудие Хучайна.
Алер недолго пребывал в унынии — за очередным ужином он прямо-таки сиял, шутил напропалую с родней, развлекал гостей. Видно было: его аж распирает, не терпится поделиться новостью. И точно! Не успели расправиться с десертом, как он объявил:
— С корихами договорено! Сколько надо войска, столько и дадут. Выступаем в конце недели! Армия соберется в Ковинго.
— Не поздно ли, ведь зима на носу? — расстроилась Слада. — Заснежит и перекроет Карато.
— Нищие не привередничают. Если можно ухватиться, я хватаюсь.
— И чем за это придется заплатить?
Улыбка сползла с лица миньяка. Он сурово глянул на жену, и та смолкла.
— Заканчивайте с делами, готовьтесь к походу, — подытожил хозяин. — Вопросы есть?
У Готфрида были — дюжина с гаком, но он решил выждать время поудобнее, поскольку супруга явно вывела миньяка из себя.
А во время вечерней прогулки Лойда спросила:
— Ты меня здесь бросишь?
Юноша опешил. В самом деле, как ее оставить? Девушка ведь посвящена, и кое-кто из миньякова семейства давно положил на нее глаз. Раз жертву подготовили, надо завершить ритуал. Если б не слово Алера и не угроза Добендье, Лойда давно бы уже исчезла. А когда Меченосца и миньяка не будет рядом…
— Если действительно не хочешь оставаться, то и не сиди тут.
— Спасибочки, господин хороший!
— В чем дело? Чего ты так?
— Ничего. Мелочи.
Готфрид снова и снова наступал на те же грабли: просто соглашался, когда она хотела, чтоб с ней
