– Для чего?
– Уже сам твой вопрос означает, что я не смогу тебе это объяснить.
Высокий, стройный доктор Раддок, темноволосый, с проседью мужчина, до обследования пригласил Фрэнков к себе в кабинет на несколько минут. Он спросил, помнит ли его мальчик. Виктор-младший ответил, что помнит, особенно запах.
Виктор и Маша нервно улыбнулись.
– Запах вашего одеколона, – пояснил Виктор-младший. – Вы пользовались автершейвом «Гермес».
Слегка оторопев от такого ответа, доктор Раддок представил их своему коллеге, специалисту по детской неврологии доктору Крису Стивенсу.
Обследование проводил доктор Стивенс. Поскольку родители сами были врачами, им разрешили остаться в кабинете. Оба вряд ли когда-либо видели настолько полное неврологическое обследование. Через час нервная система Виктора-младшего была изучена полностью. Мальчик был абсолютно здоров. Затем доктор Стивенс сделал лабораторные анализы. Он взял кровь для обычных лабораторных исследований. Виктор оставил для себя несколько пробирок, чтобы увезти их с собой в «Кимеру». После этого приступили к сканированию ПЕТ и НМР.
Мальчику ввели в руку безвредное радиоактивное вещество, излучавшее позитроны. Голова Виктора была заключена в большой аппарат. Позитроны, сталкиваясь в тканях мозга с электронами, давали вспышку энергии, причем каждое столкновение имело форму двух гамма-лучей. Кристаллы в сканере записывали гамма-излучение, а компьютер отслеживал направление излучения, создавая на экране зрительный образ.
Для проведения второго теста Виктора-младшего поместили в цилиндр шести футов длиной. В этом цилиндре находились два больших магнита, охлаждаемых жидким гелием до сверхнизких температур. Возникающее в результате этого магнитное поле, в шестьдесят тысяч раз сильнее, чем магнитное поле Земли, выстроило в ряд ядра атомов водорода, входивших в состав молекул воды в теле мальчика. Когда радиоволна определенной частоты вышибла эти ядра из строя, они отскочили, излучая слабый радиосигнал, который был подхвачен радиосенсорами сканера и переведен компьютером в изображение.
Когда все обследования были закончены, доктор Раддок снова пригласил Виктора и Машу в свой кабинет. Мальчика оставили в приемной. Виктор заметно нервничал, все время проводил рукой по волосам, перекладывал ноги с одной на другую. Во время проведения тестов ни доктор Стивенс, ни его помощник не давали никаких пояснений, поэтому к концу обследования Виктор был почти парализован от напряжения.
– Ну так вот, – начал доктор Раддок, беря в руки распечатки изображения, полученного на компьютере. – Еще не все результаты готовы, нет анализов крови, но некоторые показатели имеют отклонения от нормы.
У Маши оборвалось сердце.
– ПЕТ и НМР не соответствуют норме, – пояснил доктор Раддок. Левой рукой он держал цветной отпечаток, полученный в результате сканирования, правой – ручку «Монблан». Указывая на различные области снимка, он продолжал объяснения: – В мозговых полушариях наблюдается явно избыточное, хотя и смазанное, поглощение глюкозы. – Он положил бумагу на стол и взял другой снимок. – На этом снимке четко видны желудочки.
Чувствуя, как колотится сердце, Маша подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть снимки.
– Совершенно очевидно, – продолжал доктор, – что эти желудочки значительно меньше нормы.
– Что это значит? – после некоторого колебания спросила Маша.
Доктор Раддок пожал плечами.
– Вероятно, ничего. По словам доктора Стивенса, результаты неврологического обследования в целом соответствуют норме. Эти наблюдения, хотя сами по себе и интересные, скорее всего не отражаются на функционировании нервной системы. Единственное, что я могу посоветовать – может быть, вам следует давать ему больше конфет, когда он занимается умственной работой, поскольку его мозг поглощает значительное количество глюкозы. – Доктор Раддок рассмеялся собственной попытке пошутить.
Какое-то время Виктор и Маша сидели молча, пытаясь совершить переход от плохого сообщения, которое, как им казалось, они услышат, к хорошему, которое они получили. Первым пришел в себя Виктор.
– Безусловно, мы последуем вашему совету, – улыбнулся он. – Вы рекомендуете какой-то особый сорт конфет?
Доктор Раддок снова засмеялся, довольный тем, что его шутка была принята.
– Конфеты «Питер Паул Маундс» – вот лекарство, которое я рекомендую.
Поблагодарив доктора. Маша быстро вышла из комнаты. Она застала Виктора-младшего врасплох, и поэтому ей удалось заключить его в объятия до того, как он успел отодвинуться от нее.
– Все отлично, – прошептала она ему на ухо. – С тобой все в порядке.
Мальчик вывернулся из ее объятий.
– Я и так знал, что все в порядке, еще до того, как мы сюда пришли. Мы можем ехать?
Виктор положил Маше руку на плечо.
– У меня здесь есть еще кое-какие дела. Потом я поеду прямо на работу. Увидимся дома, ладно?
– У нас сегодня будет торжественный ужин. – Маша повернулась к сыну. – Мы можем ехать, но, молодой человек, вам предстоит кое-что еще. Сейчас мы поедем ко мне на работу. У меня там для тебя несколько тестов.
– Ну мама! – заныл Виктор-младший.
Маша улыбнулась. Сейчас он был похож на обычного десятилетнего мальчишку.
– Ладно, давай, выполняй прихоти своей мамочки, – сказал Виктор. – Увидимся позже. – Он поцеловал Машу в щеку и взъерошил волосы Виктора-младшего.
~~
Из здания поликлиники Виктор направился в помещение больницы. Он поднялся на лифте в отделение патологии и нашел кабинет доктора Бургофена. Секретарши поблизости не было, и Виктор заглянул в кабинет. Доктор что-то печатал двумя указательными пальцами. Виктор постучал по косяку двери.
– Входите, входите, – сказал доктор, махнув рукой. Еще несколько минут он продолжал печатать, потом сдался.
– Не понимаю, почему мне приходится это делать. Моя секретарша через день звонит и сообщает, что она больна, а я даже не могу ее уволить. Заведование этим отделением меня когда-нибудь вгонит в гроб.
Виктор улыбнулся. Работа в государственном учреждении тоже имеет свои отрицательные стороны. В следующий раз, когда ему встанет поперек горла административная работа в «Кимере», надо будет об этом вспомнить.
– Я хотел узнать, получили ли вы результаты аутопсии двух детей, которые умерли от церебральной эдемы, – сказал Виктор.
Доктор Бургофен посмотрел на свой стол, беспорядочно заваленный бумагами.
– Где же эта папка? – задал он риторический вопрос. Повернувшись на своем крутящемся кресле, он обнаружил предмет своих поисков на полке позади себя. – Посмотрим, – протянул он, листая страницы. – Вот: Морис Хоббс и Марк Мюррей. Они?
– Да.
– Ими занимается доктор Шриак. Вероятно, он еще не закончил.
– Можно мне пойти взглянуть?
– Сделайте одолжение, – ответил Бургофен, проверяя что-то в папке. – Амфитеатр номер три.
Когда Виктор собрался выходить, доктор спросил:
– Вы ведь говорили, что когда-то были врачом, не так ли?
Виктор кивнул.
– Ну что ж, наслаждайтесь. – Бургофен снова повернулся к машинке.
Как и вся больница, отделение патологии было оборудовано по последнему слову техники.
Четыре комнаты для аутопсии походили на операционные. Сейчас была занята одна. В нее Виктор и
