вошел. Стол для вскрытия сиял стальным блеском нержавейки. Два человека, стоявшие по обеим сторонам стола, взглянули на входящего. Перед ними лежало распростертое детское тело, напоминавшее выпотрошенную рыбу. Сзади на носилках лежало еще одно.
Виктора передернуло. Он уже давно не присутствовал на вскрытиях и забыл, какое при этом испытываешь ощущение. Особенно когда видишь тело ребенка.
– Чем мы можем быть полезны? – спросил доктор справа. На нем была маска, как на хирурге, но вместо халата он был одет в прорезиненный фартук.
– Я доктор Фрэнк, – представился Виктор, пытаясь побороть тошноту. Кроме неприятного зрелища, в помещении стоял тошнотворный запах, с которым не могли справиться даже кондиционеры. – Меня интересуют дети Хоббс и Мюррей. Доктор Бургофен послал меня сюда.
– Если хотите, можете наблюдать отсюда. – Патологоанатом указал Виктору скальпелем, куда ему встать.
Виктор неуверенно продвинулся в центр комнаты. Он старался не смотреть на маленькое тело, лишенное внутренностей.
– Вы доктор Шриак?
– Да, это я. – У патологоанатома был приятный молодой голос и яркие глаза. – А это Сэмюэль Харкинсон, – добавил он, представляя своего помощника. – Эти дети были вашими пациентами?
– Нет, в общем-то. Но меня очень интересует причина их смерти.
– Ну что ж, присоединяйтесь, – сказал Шриак. – Странная история! Подойдите поближе. Взгляните-ка на мозг!
Виктор сглотнул. Кожа на затылке ребенка была срезана и опущена на лицо. Вершина черепа, пропиленного по окружности, отсутствовала. Виктор смотрел на мозг, который, как бы вырвавшись из своего тесного заключения, приподнялся над головой, придавая ребенку вид какого-то неземного существа. Большая часть извилин сплющилась в тех местах, где мозг прижимался к черепу.
– Это самый тяжелый случай эдемы, который мне когда-либо доводилось видеть, – пояснил доктор Шриак. – Чтобы вытащить мозг, требуется немало усилий. С другим это заняло у меня полчаса. Он указал на прикрытое простыней тело.
– Пока вы не поняли, как это делать, – подсказал Харкинсон с легким акцентом кокни.
– Ты прав, Сэмюэль.
Харкинсон держал голову ребенка и отжимал распухший мозг в сторону. Шриаку удалось просунуть нож между мозгом и основанием черепа, чтобы перерезать верхнюю часть спинного мозга.
После этого, с глухим звуком разрыва, мозг вышел наружу. Харкинсон перерезал черепно-мозговые нервы, и Шриак, быстро подняв мозг, положил его на весы. Указатель некоторое время качался вверх-вниз, прежде чем остановился на делении «3,2»
– На целый фунт больше нормы, – сказал Шриак, беря мозг с весов и опуская его в раковину с проточной водой. Обмыв и освободив его от сгустков крови и осколков черепа, он положил мозг на деревянный поддон.
Уверенными движениями доктор Шриак начал осматривать его на предмет выявления общей патологии.
– Выглядит нормальным, если не считать увеличенного размера.
Он выбрал особый нож из набора инструментов на подносе и начал отрезать слои по полдюйма.
– Кровоизлияния нет, инфекций нет, новообразований нет. Сканер опять оказался прав.
– Я хотел бы попросить вас об одолжении, – сказал Виктор. – Можно мне взять образец ткани для исследования в моей лаборатории?
Доктор Шриак пожал плечами.
– Думаю, да. Но мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Веселенькая будет история, если «Бостон глоуб» сообщит, что мы раздаем ткани мозга. Интересно, как это повлияет на количество вскрытии, которые мы производим?
– Никто об этом не узнает.
– Вас интересует этот случай – по-моему, это Хоббс, или вы хотите другой образец?
– Если можно, оба.
– Думаю, что это не имеет особого значения выдать вам один образец или два, – сказал Шриак.
– А внутренние органы вы уже обследовали? – спросил Виктор.
– Еще нет. Это следующий пункт в повестке дня. Хотите посмотреть?
Виктор пожал плечами.
– Почему бы и нет? Раз уж я здесь.
~~
На обратном пути в Лоуренс Виктор-младший держался еще более замкнуто, чем на пути в Бостон. Его явно злила создавшаяся ситуация. Маша даже засомневалась, имеет ли смысл сегодня проводить психологическое тестирование.
Она оставила машину на стоянке напротив здания. Им пришлось дожидаться лифта, хотя надо было подняться всего на один этаж: дверь на лестницу была заперта изнутри.
– Я знаю, что ты сердишься, – произнесла Маша, – но я все-таки хочу провести эти тесты. Однако если ты не будешь помогать, даже не стоит тратить на это время – твое и Джин. Ты меня понял?
– Прекрасно понял, – твердо сказал Виктор-младший, глядя на нее ослепительно-голубыми глазами.
– Ну так что, ты поможешь? – спросила Маша, когда открылись двери лифта.
Виктор-младший холодно кивнул.
Джин страшно обрадовалась их приходу. Она уже устала занимать пациентов Маши, хотя и делала это, как обычно, очень успешно.
Виктор-младший довольно вяло поприветствовал ее, а затем скрылся в туалете.
– Он немного не в себе, – объяснила Маша. Она рассказала Джин о медицинском обследовании нервной системы и о том, что хотела бы провести обычную серию психологических тестов.
– Сегодня мне это трудно будет сделать, – сказала Джин. – Вас все утро не было, и телефон как взбесился – все время звонил.
– На звонки пусть отвечает оператор из телефонной службы, – решила Маша. – Мне важно провести эти тесты.
Джин стала доставать анкеты и готовить аппаратуру для обработки данных.
Она усадила вернувшегося из туалета Виктора-младшего за компьютер. Поскольку с некоторыми тестами мальчик был знаком, Джин спросила его, с чего бы он хотел начать.
– С теста на интеллект, – покорно ответил Виктор-младший.
В течение следующих полутора часов Джин проводила проверку интеллекта. Тест состоял из шести словесных субтестов и пяти субтестов на действие. Из их прежних встреч она знала, что мальчик неплохо справляется с заданиями, но его работа сегодня и близко не походила на то, что было семь лет назад. Кроме того, она заметила, что Виктор какое-то время сомневался, прежде чем дать ответ или выполнить задание.
– Очень хорошо, – похвалила Джин, когда они завершили первый тест. – Теперь как насчет теста личности?
– Какой из них? ММПИ или МСМИ? – спросил Виктор.
– Это впечатляет, – покачала головой Джин. – Похоже, ты немножко почитал об этом.
– Это нетрудно, когда один из родителей – психиатр.
– Мы используем оба теста, но давай начнем с ММПИ, – предложила Джин. – Моя помощь тебе для этого теста не понадобится. Там все основано на выборе из нескольких вариантов. Если возникнут какие-то проблемы, позови меня.
Джин оставила Виктора в комнате для проведения тестов и пошла в приемную. Она позвонила в телефонную службу, и ей передали огромное количество накопившихся за время ее отсутствия сообщений. С чем могла, она справилась сама, а остальное передала Маше, дождавшись, пока от той выйдет пациент.
– Как дела у Виктора-младшего? – спросила Маша.
