– Лучше поздно, чем никогда. – Элс решил, что все равно уволит Грацию рано или поздно. – Когда мы здесь закончим, то взглянем на ваши счетные книги. Мы неразумно используем бюджет семьи.
Грация побледнел.
– Господин Негрон, господин Пагани. Кажется, уборка и ремонт помещений входят в ваши обязанности. Сообразите, как отчистить, починить и покрасить это здание, используя работников, которые привыкли получать деньги за сон в неурочное время и десятичасовые перерывы на игру в карты. Мадам Ристоти? – Кухарка, по мнению Элса, была единственным лучом в темном царстве.
– Называйте меня Карина. У меня есть кое-какие идеи.
– Прекрасно, мадам Ристоти. Я обращаюсь ко всем. Мы должны относиться друг к другу более официально. Таким образом, наше взаимодействие приобретет деловой характер. Что ж, мадам Ристоти. Поделитесь с нами вашими мыслями.
У мадам Ристоти было столько же идей по реставрации черной лестницы, как и у маршала на поле боя.
Элс дал ей три минуты, чтобы изложить свои мысли.
– Прекрасно. Я поручаю это вам. А вы справитесь и с кухней, и с черной лестницей? Господин Негрон? У вас есть возражения?
У Негрона было столько же времени.
– Другими словами, у вас нет никаких предложений. Вы не согласны с мадам Ристоти только потому, что она женщина.
– Если говорить прямо, то…
– Больше я не собираюсь ходить вокруг да около. Господин Грациа, какая сумма останется при нас, если уволить Негрона?
Прежде чем Грациа успел ответить, Негрон что-то пробормотал.
– Довольно споров, – подвел Элс. – Если вы полагаете, что есть лучший способ вести дела, скажите мне. Убедите меня. Если люди откажутся сотрудничать, дайте знать. Я покажу им, что к чему. Или же проинформируйте господина Каниглиа, чтобы он их больше не пускал. Итак, за работу. Ступайте и подумайте, как сделать эту хибару пригодной для жилья. А вы, Грациа, останьтесь.
Грациа помрачнел.
– Господин Грациа, думаю, что вы слышали об участи отца Обилада? – начал Элс.
– Да.
– Вам также известно, что если Палудана Бруглиони разозлить, он обычно крайне агрессивен.
– Да.
– Найдите способ вернуть деньги. А до тех пор вы будете моей правой рукой. Вы у меня на крючке.
– Понятно.
– Надеюсь, что и остальные проявят такое же благоразумие. А теперь, господин Грациа, принимайтесь за работу.
После разговора Элс отправился на кухню. Там, слушая мадам Ристоти, находился Поло.
Внезапно путь ему преградил Каниглиа и молодой Диано. Их лица были столь мрачны, что Элс испугался: уж не задумали они чего?
– Посыльный передал вам послание с Диано, – сказал Каниглиа.
Другой протянул смятый конверт.
– Здесь сорвана печать, – заметил Элс. Каниглиа ухмыльнулся.
– Что такие мрачные?
– Некоторые из тех, кого вы приказали не впускать, вели себя угрожающе. Они пообещали, что не ручаются за себя, если и завтра им не позволят войти.
– Я разберусь с этим.
Это не успокоило Каниглию. Не на такой ответ он рассчитывал.
– От кого письмо? – спросил Поло. Элс сидел спиной к стене общего помещения их комнаты.
– От моей давней знакомой, Анны Моциллы. Она вдова и несколько месяцев назад переехала в Брос. Узнала, что я здесь. Этим письмом Анна оповещает меня о своем приезде. Полагаю, это значит, что больше она не злится на меня.
– Приятная история? – усмехнулся Поло.
– Да не совсем. Хоть Анна и вдова, но слишком молода для того, чтобы отказываться от интимных прелестей брака. По крайней мере, такой я ее помню. Да, наверно, она и не изменилась.
– Ее приезд сулит неприятности?
– Не думаю. Скорее наоборот. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– Открывай, – скомандовал Элс Каниглии. – Посмотрим, кто пришел вовремя.
Каниглиа отворил служебную дверь, которую годами не запирали на замок. Даже после предательства отца Обилада. Палудан упрямо не желал видеть того, что было для всех очевидным.
