– А идея не так уж плоха.
– А?
– Моя племянница Руфь принесла мне свежую смену белья. Сейчас девочка внизу. Она с удовольствием подала бы вам завтрак в постель.
Я застонал. Этот тип не способен на честную игру. Руфь – прекрасное дитя. В ней что-то есть. Вы наверняка знаете, как этот эвфемизм переводится на нормальный язык. Он означает, что собаки не воют при ее приближении. Они лишь скулят и уползают в надежде, что девица их не заметит.
– Я сегодня не в форме.
Дин снова хихикнул. Что за злобный старикашка! Затем я немного подумал о себе. Я не прав. Руфь на самом деле славная девочка, и не ее вина, что она так выглядит. Приняв вертикальное положение, я дотащился до двери и даже ухитрился спуститься по лестнице, не убившись. Более того, мне удалось улыбкой приветствовать находящихся в кухне дам. Карла и Руфь начали соревноваться, чья улыбка окажется ослепительнее. Словно смотришь на восходящее солнце. Пришлось прикрыть глаза ладонью.
Дин оказался пророком. Завтрак в самом деле состоял из сосисок, бисквитов и горячего чая. Мое настроение радикально улучшилось, хотя до обычного блестящего Гаррета мне было еще далеко. Я поднялся из-за стола и совершил тяжелый переход к Покойнику.
– Я с тобой, Весельчак, – произнес я, обессиленно плюхаясь в кресло.
«Едва-едва».
– Хм.
Интересно, что он хотел этим сказать. По утрам я обычно не в лучшей форме. Впрочем, вы уже могли это заметить.
«У нас остается единственная возможность. Мы должны первыми найти книгу. Я считаю это абсолютно необходимым. Наш провал будет означать для Танфера катастрофу».
– Как это?
Положительно, еще слишком рано. Мои мозги продолжали дремать там, в спальне.
«После упорных размышлений я начал сомневаться в мотивах, которыми руководствуется наш друг Гнорст. Факты, породившие мои сомнения, не бросаются в глаза, но они, бесспорно, существуют. Боюсь, что он не мог устоять перед соблазном».
– Я уже думал об этом.
«В настоящее время мы можем игнорировать Змеюку. Она нейтрализована. Истермана практически можно не принимать в расчет».
– Ты так полагаешь? В его команде играет Торнада.
«Ей повезло, что она до сих пор жива. Но везение долго не продлится. Нет, Чодо Контагью – единственный, кто меня заботит. Центр тяжести переместился к нему и Гнорсту. Обе стороны располагают куда более значительными силами, чем колдунья и сумасшедший. Возникла потенциальная возможность серьезного конфликта, который может подогреваться личной неприязнью, если припомнить кое-что из услышанного тобой при встрече с Большим Боссом».
Я шлепнул себя как следует изнутри по черепушке, чтобы заставить машинку вертеться и понять, что он говорит. Да. В словах Чодо присутствовала желчь, когда он упоминал о карликах и Карлик-Форте. Ему не удалось их подчинить. Насколько я его знаю, он теперь мечтает влезть в Дом Карликов и врезать его обитателям под зад. Чодо недолюбливает тех, кто его не боится.
– Какое блистательное начало дня, да? Уверен, с твоим умом и моими мышцами мы покончим с этим делом еще до ленча.
«Похоже, ты возвращаешься к жизни».
– Легко сказать. Пока я способен лишь дышать.
«У нас есть зацепка, Гаррет. Не очень заметная путеводная нить, но которой не сложно следовать».
– Она как-то прошла мимо моего внимания.
«Допустим, что наш обнаженный гость был Холмом Блейном».
– Нам точно известно, что это именно так.
«Не совсем, но мы вправе допустить это с большой долей вероятности. Ты потратил массу энергии, раздумывая, как он узнал о нашем существовании, но не задумывался о том, почему он вообще решил посетить нас».
Я, видимо, начал приходить в себя, так как сумел уловить смысл его чрезвычайно тонкого замечания.
– Я думал и об этом. Правда, не очень напряженно.
«Следовательно, и ты заметил эту нить. Скорее всего он пришел потому, что ему стало известно о намерении мисс Рамады нас навестить».
– Итак, ты полагаешь, что мне следует встретиться с теми, с кем говорила она, узнать, не беседовал ли с ними Холм Блейн и не оставлял ли у кого-нибудь каких-либо предметов?
«Именно».
– Пожалуй, сначала стоит спросить у нее и лишь после этого седлать коня, отправляясь в священный поход. За домом следят?
«Открытого наблюдения не вижу».
– Ты не знаешь, кто следит за мной?
«Нет».
– Здорово. А что стало с теми, кто исчез?
«А разве мы уже не исчерпали эту тему?»
– Нет. Во всяком случае, я при этом не присутствовал. Иначе бы не спрашивал.
«Ты ленив как всегда».
– Скажу прямо. Я хочу услышать твои соображения. Так что делись плодами своей мудрости и давай без своих обычных шуточек.
«Дотс и Тарп ушли в подполье, опасаясь, что ты оседлаешь своего белоснежного скакуна и кинешься в атаку на Чодо Контагью. Так мне кажется. Они уловили ранние сигналы и начали действовать быстро, чтобы выиграть время».
– Ну и друзья у меня.
«Я и сам начал испытывать сомнения – не скрыться ли. Но я не столь мобилен, как они. Мой выбор крайне ограничен. Я полностью в твоей власти. Мне ничего не остается, кроме как бороться».
Я недовольно фыркнул.
«Это всего лишь гипотеза, Гаррет. Хотя, как мне кажется, достаточно обоснованная. Они тебя хорошо знают. У тебя есть обыкновение переть против требований здравого смысла. Ты действительно веришь, что избавление мира от Чодо Контагью является твоим долгом?»
Я еще раз сердито фыркнул. И почему все считают, что как только какой-нибудь негодяй пукнет, я поднимаю себя за шиворот и хватаюсь за свой заржавленный меч? Проклятие! А то, как Краск вчера пытался захомутать меня, означает, что даже Чодо разделяет это мнение. Дьявольщина! Не хочется верить, что я столь же предсказуем, как и любой другой.
– А как насчет Садлера?
«Здесь сложнее, так как у меня было мало возможностей проанализировать мыслительные процессы мистера Садлера. Скорее всего он увидел, какие последствия может повлечь за собой контроль над книгой со стороны мистера Чодо, и это истощило его терпение».
– Что-что?
«Ты никогда не задумывался о причинах его непоколебимой верности?»
– Не более миллиона раз. Так же, как и все остальные, кто сталкивался с криминальным подпольем.
«Поразмысли об этой неизбывной лояльности в свете того, что мистер Контагью получает книгу».
Я думал целую минуту. Вы же помните, что это все еще раннее утро? Слава Богу, для тугодумия у меня есть предлог.
– Что-что?
Скажите мне, что все князья церкви святые, что наши правители – филантропы, что у адвокатов есть
