стыдно было отказать им в поддержке.
Повторялась многократно сыгранная пьеса о социальном иждивенчестве. Как всегда: гарантия получения средств к существованию начисто отбивала охоту действовать.
Свой первый день дома Перчевский провел на экскурсии с гидом по достопримечательностям Корпоративной Зоны. В его группе было несколько местных юнцов и девиц, награжденных поездкой за успех в каком-то конкурсе.
Они его удивили. Они в разумной степени хорошо себя вели, были достаточно чисты и не слишком плохо одеты. Выборка несколько лучше средней, и не слишком непохожи на ребят из других мест. Охранника из Безопасности ни разу не пришлось звать.
Группу привели в ресторан в шале «Нуреев Текникал Индастриз» на вершине Маттергорна.
– Разрешите, капитан?
Удивленный Перчевский поднял глаза от тарелки с колбасой и кислой капустой. Напротив него стояла симпатичная девушка лет шестнадцати, высокая, светловолосая. Он сидел за столом один. Его мундир отталкивал от него всех, кроме двух космических пехотинцев токе. Они все еще пытались объяснить, что им нужно, повару, который не допускал даже мысли о том, что из его кухни может быть выдано сырое мясо. Как он подозревал, пришельцы старались держаться поближе к нему ради дополнительного чувства защищенности. У народа Токе иерархия была строжайшей, и воины были у них наиболее почитаемой кастой.
– Да?
– Можно к вам сесть?
– Разумеется.
Он был изумлен. Она была из тех, кто выиграл экскурсию. Почти все жители Старой Земли настолько ненавидели Службы, что даже при самых лучших намерениях не могли сохранять элементарную вежливость.
«Уж не проститутка ли?» – подумал он.
Чего бы ей ни хотелось, но ей понадобилось время. Она так нервничала, что не могла есть.
И вдруг она выдала:
– Вы же со Старой Земли? То есть родом отсюда?
– Правда. А как вы узнали?
– По тому, как вы на все глядите. Инопланетники смотрят по-другому. Будто боятся чего подцепить или еще что.
Перчевский посмотрел на других выигравших экскурсию. На их лицах читалось отвращение.
– Вашим друзьям не понравится…
– Это не мои друзья. Я до вчерашнего дня никого из них не видела. Как вы выбрались?
Слова вылетали из нее сплошным потоком; он едва успевал их воспринимать.
– Выбрался?
– Из этого всего. Из этого мира.
– Сдал экзамены в Академию. Меня приняли.
– И вас не остановили?
– Кто?
– Ваши друзья. Знакомые. Я три раза пыталась. Всегда кто-нибудь узнавал и не давал мне поехать. В последний раз меня у самого центра остановили трое и сказали, что убьют меня, если я туда пойду.
– Значит, еще есть надежда, – вполголоса сказал Перчевский своим мыслям. Теперь он знал, чего она хочет.
– Простите?
– Я хочу сказать, что пока есть еще кто-то вроде вас, Старая Земля не умерла. Благодаря вам моя поездка обрела смысл.
– Вытащите меня отсюда. Вы можете? Все, что угодно, только не такая жизнь. Я все сделаю. Все, что вы захотите.
Она именно это и имела в виду. Ее отчаянное обещание было настолько очевидным, что его это даже тронуло.
Он вспомнил собственную отчаянную тягу на волю в еще более раннем возрасте. Если выбираешь непопулярный путь, надо прорываться по нему с решимостью фанатика. Он был тронут. И глубоко.
– Я участвовала во всех конкурсах, только чтобы добраться хотя бы сюда. Я знала, что сюда поехать они мне мешать не будут, и я думала, что здесь, быть может, кого-нибудь найду…
– …но слишком испугались, чтобы сделать что-нибудь, попав сюда.
– Тут же одни инопланетники.
– Если вы покинете Землю, никого другого не увидите. За двадцать лет я встретил всего двух-трех землян.
Он посмотрел на группу, с которой путешествовала эта девушка. Трое юнцов уловили, к чему она клонит, и это им не нравилось.
– Я знаю. Я привыкну.
– Вы уверены?
Трое юнцов подошли к его столу.
– Эта шлюха не для тебя, вояка. Перчевский мило улыбнулся:
– Нарываешься, козел. Лучше отвали по-хорошему.
Это их поразило. Один из них рявкнул:
– Ты у меня сейчас в руку себе насрешь и в Китай понесешь, вонючка!
– Могу я быть полезен, капитан?
Космический пехотинец токе рядом с юнцами казался великаном. У них дрогнули кадыки.
– Нет, не думаю, носитель огня. Я бы сказал, что Знамени ничего не грозит. Эти молодые люди сказали, что хотели. Они как раз собрались уходить.
Старший токе полыхнул взглядом. Ростом два с четвертью метра и весом в сто тридцать килограммов, он был для Звездного Воина жидковат. Зато его помощник был как раз таким, каких рисуют на рекламных вербовочных проспектах, распространяемых в Ложах Каст. Он спокойно стоял за спиной своего офицера, полный того нерушимого, пугающего хладнокровия, которое заставляло нервничать в присутствии Звездных Воинов даже самых закаленных людей из Служб.
– Уходите тихо, Дети Ночи, – процитировал Перчевский старую песню, используемую в качестве боевого гимна половиной всех юношеских банд планеты. – Особенно ты, говорящая голова.
Жаргон не сильно изменился. В отличие от внешних миров, Старая Земля в своей изоляции оставалась такой, как была.
Мальчишки поняли. Было время, когда он был одним из них.
И они ушли вразвалочку, показывая, что на все им наплевать. Перчевскому показалось только, что во взгляде говорившего мелькнула зависть.
– Благодарю вас, носитель огня.
Охранник из Безопасности, занятый болтовней с официанткой, инцидента не заметил.
– У нас одно Знамя, капитан-лейтенант. Мы будем рядом.
– Носитель огня? – Да, сэр?
– Не надо бросать им вызов на их территории.
– Я здесь третий раз, капитан-лейтенант.
– Ну, тогда вы в курсе.
Он снова повернулся к девушке, которая сидела, окаменев. Оба огромных кожистых токе отошли к ближайшему пустому столу.
Девушка вдруг спросила напрямую:
– Зачем вы вернулись?
– Не знаю. Вспомнить? Что-то найти, что я здесь оставил? Вернуться к корням? Не могу сказать. Хотел увидеться с матерью. Восемь лет ее не видел.
– А! – В ее голосе звучала зависть. – А я не смогла узнать, кто мои родители. И никогда не встречала кого-нибудь, кто такое о себе знает. По крайней мере среди сверстников.
