И ты забыл, что тебе придется проводить время со своей женой? – раздраженно сказала Молли. – Время, которое ты мог бы посвятить мне?
– Жена займет не так уж много времени, уверяю тебя, милая. Речь идет только о формальности, о женитьбе на респектабельной, но совершенно непривлекательной женщине. Клянусь, она ничего не значит для меня.
Молли раздраженно поправила прядь волос, отведя ее за ухо.
– Не будь так уверен в этом, Фредерик. Ты говорил то же самое в отношении той шлюхи в Шропшире.
Ее тон вызвал ответное раздражение у Фредерика, и его настроение мгновенно испортилось. Он ничем не обязан Молли. Хотя она довольно мила, ее непомерные аппетиты истощили его финансы. К тому же она отнимала у него слишком много времени, лишая его многих удовольствий светской жизни.
Та самая «шлюха» в Шропшире доставляла ему необычайное наслаждение в течение более двух недель. Опытная вдова была почти вдвое старше его и научила его кое-чему, так что он с большим сожалением вынужден был прервать связь с ней и вернуться в Лондон, в постель Молли. Однако сейчас, когда он собирался обзавестись женой, достаточно иметь всего одну любовницу.
Ему предстояло жениться на ничем не примечательной женщине, подумал он с недовольной ухмылкой, вспомнив фигуру и черты лица упомянутой леди. Ей было не более шестнадцати, когда он впервые увидел ее – необыкновенно высокую, с удлиненным лицом и своенравными глазами. Ну просто Долговязая Мег, лишенная изящества, грации и женского обаяния.
Тем не менее, она почему-то понравилась ему, насколько он помнил. Она отличалась мальчишескими повадками, была искренней и, хотя еще не сформировалась, со временем, вероятно, должна стать благородной леди. Увидев ее впервые, он остолбенел, наблюдая, как она возится с парой гончих собак на лугу вблизи своего дома, бросаясь то туда, то сюда и дергая за конец палку, в то время как одна из огромных гончих тянула ее в противоположную сторону. Это зрелище позабавило его. Ему казалось, что так могла вести себя сумасбродная ирландская девчонка, а не благородная дочь английского лорда.
Познакомившись поближе с юной леди Элинор Эштон, он понял, что подобное поведение было естественным для нее. Он сажал ее в седло впереди себя, и они мчались по пересеченной местности, в то время как Элинор весело смеялась и громко кричала: «Быстрее! Быстрее!» – подставляя лицо теплому летнему ветру. Сейчас, подумав об этом, он вспомнил, что ее общество доставляло ему тогда большое удовольствие.
Однако теперь, повзрослев, он предпочитал красивых женщин, а Элинор была невзрачной на вид, и он не мог даже припомнить цвет ее глаз.
Впрочем, он полагал, что скоро узнает, какие у нее глаза, так как завтра собирался отправиться в Эссекс, чтобы окончательно договориться с ее отцом, лордом Мэндвиллом, об условиях брачного контракта. Он надеялся, что они быстро завершат это дело, так как не имел намерения оставаться в компании своего отца дольше, чем это было необходимо. Он не хотел задерживаться в Эссексе и не мог терпеть его неудовольствие более пары дней. Помоги ему Бог.
– Я должен идти, – пробормотал Фредерик, вставая с кровати и подходя к креслу, где лежали его брюки.
– Не веди со мной двойную игру, – раздраженно сказала Молли, садясь в постели. – Едва ли ты мог ожидать, что мне понравится твое решение вступить в брак. Тебе действительно необходимо идти сейчас, Фредерик? – Она наклонилась вперед, призывно выставив свои восхитительные груди. – Я не думаю, что ты уже пресытился мной.
Фредерик хмуро взглянул на нее:
– Боюсь, мое дело не терпит отлагательства, А ты, разумеется, поживешь неделю без меня. Не сомневаюсь, что найдешь кого-нибудь еще, кто согреет твою постель в мое отсутствие.
– Так-то ты думаешь обо мне, Фредерик? Ты полагаешь, что я могу развлекаться с другими мужчинами в этом доме, который оплачен твоими деньгами?
Он пожал плечами и протянул руку к своей рубашке. Черт побери, ему совершенно безразлично, чем она занимается без него. Он вдруг осознал, что не испытывает никаких чувств к этой женщине и ценит в ней лишь способность доставлять плотское удовольствие.
Впрочем, следует признать, что этот ее талант имел для него немаловажное значение. Нет, должно быть, он еще не готов полностью порвать с ней в настоящее время.
Взяв свой сюртук, он сунул руку в карман и извлек браслет с рубином и бриллиантами, который попутно купил этим утром на Бонд-стрит, когда выбирал обручальное кольцо для своей нареченной. В спешке он не подумал о том, что кольцо и браслет имеют одинаковый дизайн – рубин, окруженный бриллиантами, в изящной оправе. Кольцо осталось спрятанным в дорожной сумке, а браслет он сунул в карман, прежде чем отправиться на Джермин-стрит в дом, который он снимал на свои деньги и делил его вместе с Молли.
Легким движением кисти он бросил браслет на кровать:
– Вот. Надеюсь, эта безделушка успокоит тебя.
Как он и ожидал, Молли взвизгнула от восторга, потом зажала браслет между большим и указательным пальцами, раскачивая его в лучах заходящего солнца и наслаждаясь созерцанием радужных красок, бросаемых драгоценными камнями на гладкие белые стены комнаты.
– О, Фредерик! Какая прелесть. – Ее глаза искрились жадным блеском, когда она надела браслет на свое запястье. – Иди ко мне, – промурлыкала она, похлопав рукой по постели рядом с собой. – Ты действительно должен уйти так скоро?
– Боюсь, что да. – Его отец не ждал приезда сына в ближайшие две недели, однако Фредерик не считал себя обязанным являться точно в назначенное время.
Отец, несомненно, будет раздражен неожиданным прибытием своего единственного сына и наследника, и Фредерик испытывал превратное удовлетворение, оттого что доставлял отцу огорчение. И почему бы нет? Барон Уортингтон всегда был недоволен сыном, что бы Фредерик ни делал. Поэтому он стремился хоть как- то оправдывать порицания отца в свой адрес.
Он поспешно надел сапоги, потом повернулся к Молли:
