неловкости.
– Я не знаю, что сказать. Я просто потрясен. Мне казалось, что ты более разумная женщина.
– Не надо критиковать меня, Генри.
– Но согласись, твое поведение во всей этой истории выглядит довольно глупым, – пробормотал он, запустив пальцы в свои темные волосы.
– Хорошо. Допустим. – Элинор тяжело вздохнула, подперев голову руками. – Мой разум говорит, что брак нужен лишь для того, чтобы обеспечить безопасность, дружеское общение и достойное общественное положение, а сердце говорит другое.
– И что ты собираешься делать?
– Я надеялась, что ты дашь мне мудрый совет, Генри. Я должна принять решение к завтрашнему дню.
– Значит, у тебя впереди целая ночь? Боюсь, я не смогу помочь тебе в этом деле, так как не верю в романтическую любовь.
– Я тоже не верила до сих пор. Но теперь я не сомневаюсь, что она существует, и это пугает меня. Боюсь, для меня теперь нет пути назад, после того как я познала ее.
– Вероятно, отец тоже так рассуждал много лет назад. В связи с этим я подумал, чью постель наша мать посещает чаще в настоящее время?
– Не будь вульгарным, Генри, – резко сказала Элинор. – Ты знаешь, я не хочу ничего слышать об этом.
– Но тебе следует помнить такие вещи. Я видел это своими собственными глазами, Элинор. И отец тоже все знает. Представляешь, как он страдал? Как она унижала его. Ты не боишься оказаться в таком же положении?
– В моем случае все не так, – сказала Элинор, ударив кулаком по пуфику. – Фредерик не такой, как наша мать. Он действительно любит меня, Генри.
– Ты уверена в этом? Уверена, что выдержишь, когда впечатление новизны в браке со временем сотрется?
Она кивнула:
– Да, уверена.
– Тогда мне нечего больше сказать тебе, Элинор. Полагаю, ты все-таки выйдешь замуж по любви, хотя, кажется, собиралась устроить свой брак по разумному расчету. – Генри встал, подошел к сестре и нежно похлопал ее по плечу. – Могу только пожелать тебе удачи.
Фредерик улыбнулся, когда Мария крепко обняла его за талию. Он наклонился и поцеловал ее в темечко, довольный тем, что ее душевное здоровье полностью восстановилось. Он надеялся только, что когда Экфорд приползет к ней и попытается подхалимством вернуть ее расположение, у нее хватит мужества прогнать его.
– Спасибо, Фредди, – сказала Мария, отходя от него. На щеке ее оставила след одинокая слезинка. – Спасибо за то, что нашел его и заставил сделать все по справедливости в отношении меня и девочек. За то, что сохранил жизнь этому никчемному увальню, – добавила она с горькой улыбкой. – Не знаю, что бы я делала без тебя.
– Обещай, что будешь беречь себя.
– Только если ты пообещаешь беречь себя тоже. – Она протянула руку к своей шляпке. – Ты же знаешь, я беспокоюсь о тебе. Ты вернешься в Лондон? К своему привычному образу жизни?
Фредерик пожал плечами.
– Возможно, я поеду в Ирландию. – По правде говоря, он уже купил билет до Дублина на всякий случай. Если его отношения с Элинор не наладятся и не останется никакой надежды, он рассчитывал провести некоторое время в Эбби – самом красивом месте на земле, расположенном между озером и горами.
– Ты будешь писать мне? – спросила Мария, завязывая под подбородком ленты шляпы.
– Каждую неделю, как всегда. – Фредерик наблюдал, как две его маленькие племянницы выскочили на тротуар и побежали к карете; ленты их шляпок развевались на ветру позади них, когда они повернулись и помахали на прощание рукой.
– До свидания, дядя Фредерик, – дружно прошепелявили девочки.
– До свидания, малышки, – с улыбкой отозвался он, прислонившись к дверному косяку. – Счастливого пути.
Кэтрин тоже поспешила к выходу, натягивая перчатки; ее муж медленно тронулся вслед за ней.
– Маркус, дорогой, карета ждет, – бросила она через плечо. – О, Фредди, дорогой. – Она повернулась, обняла брата, привстав на цыпочки, и поцеловала в щеку, источая знакомый аромат розовой воды. – Ты хороший человек, Фредди, – прошептала она ему на ухо, и на ее светло-карих глазах блеснули слезы. – Очень хороший. Я всегда знала это.
Он любил ее, черт побери; она была для него как мать. Хорошо, что он вовремя приехал в Эссекс и повидал всех их.
– Ты напишешь? – спросила она.
– Конечно, – ответил он, кивнув. – А теперь иди. Проследи, чтобы Мария хорошо устроилась. Если потребуется моя помощь, сообщи мне.
– Хорошо, ухожу. – Она чмокнула его на прощание и быстро спустилась по ступенькам крыльца к ожидающей карете.
– Трогай, – скомандовал Маркус, и карета двинулась вперед по дороге. Фредерик наблюдал за ней, пока
