– Твою мать! Какого?… Что за…. котяра?
Сам себе удивляюсь. Очевидно, я ближе к срыву, чем мне хотелось бы. Обычно я не употребляю подобных слов.
– Это адмирал флота Мин-Танниан, – говорит сосед. – Чистокровный подзаборный кот. Родословная длиной в миллиметр.
Он улыбается, обозначая шутку. Это информативно. Голос на редкость невыразительный.
Солдат с нашивками сержанта облокачивается на спинку моего кресла, рассматривая кота. Более похабного зверя я в жизни не видел. Сержант протягивает руку.
– Фелипе Никастро, сэр. Шеф-квартирмейстер. Добро пожаловать на борт, сэр. Ваш четвероногий друг имеет привычку отзываться на имя Фред или Неустрашимый Фред. По имени нашего прославленного вождя, разумеется. Эти берегаши тебя не обижали, Фред? – Никастро осматривает отсек. – Старина Неустрашимый пришел, похоже, слушать новости. Тродаал? Есть что-нибудь от Великого Пузыря?
Тродаал – радист. В этот момент он прижимает крохотный наушник к левому уху.
– На его частоте передача, сержант. В любую секунду можем принять.
Вызывает командир:
– Запишите на пленку, Тродаал, дайте пару минут полюбоваться лейтенанту и суньте все в канистру для говна. Кроме магнитофона.
Я бросаю взгляд на Никастро.
– Я вижу, здесь не особенно придерживаются формальностей, сержант. На дисциплину не влияет?
– Наши конкуренты все с пистолетами. Это хорошо дисциплинирует.
Я делаю мысленную запись: спросить у командира о его приказе. Не важно, что адмирал не до всего может добраться. В вахтенном журнале записано все, будь это решение командования или просто неодобрительный шепот.
Продолжая осмотр, я натыкаюсь на снимок фотогеничного лица с резкими чертами адмирала флота Фредерика Мин-Танниана – проконсула Ханаана от Космофлота.
– Ты наверняка видел этого дурака во Внутренних Мирах чаще, чем мы здесь.
Подняв глаза, я вижу вместо Никастро лейтенанта Яневича. Шеф-квартирмейстер подвинулся в сторону.
– Охотник за славой.
– Да и пустозвон, – добавляет Никастро.
Он слегка меня подкалывает. Наверное, думает, что я докладываю непосредственно адмиралу.
Это вряд ли. Сейчас, перед первым своим заданием, когда я месяцами только и слышал, как тут плохо, приступ патриотизма очень маловероятен. С меня достаточно приступа страха.
Голос Танниана. Я слушаю вполуха и улавливаю лишь отрывочные фразы:
– ….непримиримое сопротивление…. вперед, без пощады…. на смертный бой…. до самой смерти челюсти не разожмутся на шее врага…. Отважные, бесстрашные бойцы, вот вам последний грамм ободрения….
Вот эта муть – речь адмирала. Вот эта муть – его взгляд на мир. То еще ободрение. Дай ему обратиться к команде перед решающей игрой года, он бы занудил ее до полной потери боевого духа. Да он хоть служил когда на боевом корабле? Тут такая полова никому и на фиг не нужна.
Я не могу не проворчать:
– Звучит так, будто он думает, что мы – эскадрилья истребителей с заданием уничтожить боевой пост Сэнгери.
– Крейсера, – улыбается Яневич. – Он выслужился на крейсерах.
Прежде чем Тродаал вырубает этот словесный футбольный слалом, я издеваюсь над ним не хуже своих спутников. Затягивает. Адмирал сам напрашивается. До боли ясно, что он вообще не понимает солдат. Определенно что-то идет не так, если даже офицеры-карьеристы полностью презирают своего верховного командующего.
Яневич реагирует острее других. Он считает, что Танниан просто считает его дураком. И произносит несколько резких предложений в адрес адмирала, все связанные с железобетонными футлярами для половых органов.
Никого не волнует, что магнитофон все записывает.
Только один человек слушает Танниана, кивает везде, где нужно, и, похоже, несколько огорчен поведением остальных.
– Сержант? – обращаю я внимание Никастро.
– Гонсалво Кармон. Техник. Четвертый вылет. С Бронвена. Их разнесли в клочья в самом начале войны. Он крестоносец.
– Ох, ты….
Это еще хуже, чем таннианец. Таннианцы просто гонят пар, а крестоносцы что говорят, то и думают, и готовы на убийство, чтобы сделать то, о чем таннианцы лишь говорят.
– Господа, прошу вас! – перекрикивает командир кошачий концерт непристойных предложений. – Имейте чувство собственного достоинства. Помните, что вы на флоте, а на флоте принято уважать старших по Званию.
