голос:
– Роуз, заткнись.
Этого голоса я не знаю. Кто-то пока незнакомый.
Закрыв глаза, я пытаюсь представить себе вылет корабля глазами наблюдателя, стоящего на стене огромного туннеля. Через несколько часов после начала возни на корабле-носителе люди, толкаясь, заползают внутрь. Вскоре с корабля-носителя докладывают, что экипажи клаймеров на месте, все люки задраены и проверены. Люди ползают по телу корабля-носителя, освобождая причальные концы, стараясь их не повредить. Лебедки на стенах туннеля сматывают веревки.
Из карманов на стене туннеля появляются маленькие космические буксиры и цепляются за толкательные штанги, просунутые между прилипшими к носителю клаймерами.
За ними со скрежетом смыкаются двери, одна за другой. Издали кажется, что сходятся зубы в челюстях великанов. Инфразвук сотрясает астероид.
Теперь закрывается еще один ряд дверей. Эти тоже плотно смыкаются, только выходят они из девой и правой стен. Утечка атмосферы из туннеля минимальна. Избыточность во всем – аксиома военной технологии.
В бухте вместе с отбывающим кораблем-носителем оказываются еще несколько судов. Им приходится прервать внешние работы и застегнуться на все пуговицы. Экипажи костерят на все корки отбывающий корабль – виновник перерыва. Через несколько дней другие будут проклинать их.
Теперь гигантская камера наполняется стонами и воем. Опюмные вакуумные насосы высасывают из туннеля воздух. Все равно потери будут велики, но каждая спасенная тонна – это тонна, которую не придется поднимать с Ханаана.
По мере падения давления газа шум работающих компрессоров изменяется и стихает. Буксиры в середине туннеля замедляют процесс эвакуации и толчками сжатого газа приводят корабль-носитель в окончательное положение запуска.
Теперь перед кораблем-носителем начинает раздвигаться пара больших дверей, уходя в скалы астероида. Это внутренние, страховочные двери, они гораздо толще тех, что закрылись позади нас, – гигантские титановые плиты толщиной в пятьдесят метров. Двери, которые они страхуют, еще толще. Те рассчитаны на прямое попадание во время неожиданной атаки. Если их разобьют, давление в двухсотвосьмидесяти-метровом туннеле выбросит корабли и людей, как дробь из ружья.
Внутренние двери открыты. Плывем к челюстям внешних дверей. Сквозь километр туннеля наблюдателю виден темный диск с искрами. Они мигают и переползают, как светляки. Тягачи пьктят всерьез. Движение корабля-носителя становится ощутимым.
Гигантский длинный зверь с тороидами присасывается к его боку, двигаясь медленно-медленно, а тем временем в ушах наблюдателя звенит «Уходящий корабль». Грандиозный материал. Драматический. Кадр для начала головизионного шоу о бессмертных героях Первого клаймерного флота. Двигатели корабля- носителя начинают мерцать. Пока что просто разогреваются.
Он не запустится, пока есть опасность сжечь реактивными выбросами кого-нибудь из соседей по туннелю.
Буксиры пыхтят бешено. Если бы наблюдатель оказался на одном из них, он бы слышал постоянный рев и чувствовал, как дрожь толкателей сотрясает его тело. Скорость корабля-носителя достигает тридцати сантиметров в секунду.
Тридцать сантиметров в секунду? Это ведь еле-еле километр в час. Этот корабль может от звезды до звезды дойти за несколько сотен тысяч мгновений.
Буксиры сбрасывают тягу и включаются лишь в тех случаях, когда главный навигационный компьютер корабля-носителя сигнализирует об отклонении судна от центральной оси туннеля. Толчок там, толчок здесь, и судно продолжает скользить вперед, очень-очень медленно. «Уходящий корабль» успевает прогреметь уже дюжину раз, когда нос судна осторожно пробивает последний круг и выглядывает в родную среду, как сурок из норки.
Буксиры отпускают корабль. У них сопла с обоих концов, и теперь они просто включают реверс и прыгают назад в туннель, как стайка вспугнутых мышей. Большие двери начинают закрываться.
Корабль-носитель выскальзывает в ночь, как младенец входит в мир. На самом деле он не добавляет веса астероиду, а убавляет. Выходит с заднего конца Тервина по отношению к направлению движения по орбите Ханаана. Разность скоростей мала, но вскоре корабль сойдет с орбиты Тервина.
Только сначала с центрального поста астероида должны сообщить, что большие двери загерметизированы. Сопла корабля оживут и запылают в ночи, освещая пустую, неровную поверхность Тервина. Он наберет скорость. И с бортов соберутся хищные тени его друзей – атакующих истребителей. И туг валторны могут трубить финальное «ура» тем, кто не вернется никогда.
Уходящий корабль.
Что я здесь делаю? Арка темноты пожирает остатки света. Где-то там скрываются твари, желающие завершить мой рассказ поскорее.
– Выйти в патрульную зону, сэр, – информирует меня сосед, – это раз плюнуть. На корабль-носитель они еще не нападали ни разу.
История вопроса меня не успокаивает. Все когда-нибудь случается в первый раз, а мое везение уже несколько лет на приколе. В моем желудке топочут бабочки, просясь наружу.
– С нами Бог, сэр. Помните псалом: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла».
В этот момент я бы с удовольствием подержался за деревянный посох. Или что угодно. Чуть-чуть суеверия не вредит.
– А?
– Мяу!
Что-то скребется о мои колени. Я отталкиваюсь от пульта….
