на волнах, используемых немцами, днем и ночью заглушалась, а сравнительно слабый сигнал никогда бы не был услышан.
Использование английских частот тоже было невозможным: передачи заглушались более мощными передатчиками или тысячи радистов, слушающих на этих волнах, немедленно засекали бы передатчик.
Оставался единственный метод — вести передачи на очень коротких волнах из мест, находящихся на большом расстоянии друг от друга. Отчасти по этой причине три агента никак не могли передать своим хозяевам действительно ценные сведения.
Тревога, охватившая страну в связи с опасностью вторжения, мешала шпионам действовать активно. Вскоре они убедились, что основные магистрали и даже дороги второстепенного значения находятся под тщательным наблюдением. Поэтому связь их с двумя агентами, засланными раньше, была слишком рискованной — их легко могли обнаружить. И действительно их поймали.
У арестованных была с собой значительная сумма денег. Все они свободно говорили по-английски. Вальдберг, сын немецкого коммерсанта, жил в Англии до войны, когда учился в Оксфордском университете согласно соглашению об обмене студентами. Подобно Мейеру, он был ревностным эсэсовцем и прошел обучение в организации гитлеровской молодежи под названием «Орденсбург», а также в школе шпионов.
Наиболее интересным из троих был Кибум. Он выдавал себя за голландца, родившегося в Японии. Секретной службе пришлось проделать колоссальную работу, чтобы установить личности этих шпионов. Выяснилось, что отец Кибума жил в Осака, где женился на японке. Их сын, завербованный германским агентом, приехал в Европу перед самой войной. Сначала он находился на секретной работе в Голландии, а затем был отозван в Германию для прохождения подготовки к предстоящей деятельности в Англии. Кстати, в начале 1941 года, когда известие о казни Кибума дошло до членов английской колонии в Кобе, именно англичанин сообщил об этом отцу Кибума — почтенному гражданину, сочувствовавшему англичанам.
Трое шпионов надеялись, что им достаточно будет несколько недель поводить за нос английскую контрразведку. Как признался Вальдберг на суде, в Берлине были уверены, что их работа в Англии будет непродолжительной. Их должно было «выручить» германское вторжение самое позднее в октябре 1940 года. В награду им обещали хорошо оплачиваемые должности в канцелярии нацистского гаулейтера в Лондоне.
Они признались, что чувствовали себя, как в аду, во время страшных налетов немецкой авиации, так как не решались выбрать себе более подходящее убежище. В хорошо защищенных камерах полицейского участка у них было время подумать о запоздании обещанного вторжения. Но их дух не был сломлен. Адвокатам почти нечего было сказать в их пользу, и, когда за неизбежным «виновен» последовал смертный приговор, Мейер и Вальдберг только надменно улыбнулись. Ван ден Кибум проявил некоторые признаки волнения; он, как я уже говорил, верил в чудо, которое совершится в последнюю минуту, после его апелляции в вышестоящий суд. Но ни один из них не нашел в себе мужества сделать нацистский салют и выкрикнуть «Хайль Гитлер!», когда пришло время умирать.
Чтобы защитить страну от проникновения шпионов, мало было наблюдать за каждым дюймом береговой линии, где могла появиться маленькая моторная лодка или подводная лодка, мало было следить за каждым низко летящим самолетом. Существовал еще один способ проникновения, который немецкая разведка предпочитала другим, несмотря на его серьезный недостаток.
Англия была желанной страной для многих тысяч отчаявшихся европейцев, которые стремились не столько спастись от преследования нацистов, сколько найти поддержку для продолжения борьбы. Ради достижения этой цели они готовы были подвергнуться опасности, угрожавшей со стороны германской береговой охраны, минных полей обеих воюющих сторон и английского часового, который, несомненно, был бы оправдан за смертельный выстрел. Вот почему английской контрразведке пришлось установить тщательное наблюдение за наплывом эмигрантов.
Эмигранты знали, что Англию бомбят день и ночь. Судя по сообщениям немецких властей, остров стал настоящим полигоном. Но они предпочитали вести тяжелую, полную опасностей жизнь в Англии, чем быть жертвами «нового порядка» в Европе. Их настоящие правительства находились в Лондоне и продолжали борьбу.
Многие мужчины и женщины, отважившиеся бежать в Англию, не доехали туда. Утлые суденышки, на которых они отправились в это отчаянное путешествие, были потоплены немецкими самолетами, подорвались на минах или стали жертвами стихии. Напрасно надеялись их друзья услышать от Би-би-си об их благополучном прибытии. И все-таки массовое бегство в Англию продолжалось.
Политические эмигранты, мужчины и женщины разных профессий — университетские профессора и шахтеры, члены парламента и рабочие, профсоюзные деятели и студенты; люди, которые бежали из застенков гестапо или чуть было не попали в газовые камеры Аушвица, Бельзена и Бухенвальда; обыкновенные домашние хозяйки и молодые девушки, которые участвовали в подпольной движении или скрывали пленных англичан и союзников, а теперь почувствовали, что они вызывают подозрение, — все они возлагали надежды на Англию.
Немцы всячески пытались остановить этот поток беженцев. Немецкие катера постоянно патрулировали вдоль побережья, военные самолеты день и ночь вели наблюдение за Ла-Маншем, немецкие войска и военная полиция установили строгий контроль за всем побережьем Европы. Но отважные люди не испугались.
Адмирал Канарис вскоре понял, что это опасное движение между берегами Западной Европы и Англии дает блестящую возможность засылать в Англию немецких шпионов. Немцы предприняли немало попыток; некоторые из них оказались успешными. Особый отдел вел неусыпное наблюдение за эмигрантами, в том числе и за теми, кто прибывал в Англию с лучшими рекомендациями от штаба движения Сопротивления и за кого ручались их правительства, находившиеся в Лондоне. Эмигрантов подвергали тщательному, порой очень утомительному, осмотру. Насколько правы были руководители английской контрразведки, они доказали не раз.
Канарис и его эксперты по разведке начали устраивать «побеги» через Ла-Манш, а когда этот путь стал опасным и все их агенты, действовавшие под видом эмигрантов и патриотов, были пойманы, они стали посылать других через Испанию, Португалию или Швецию под видом руководителей движения Сопротивления, которым удалось бежать и добраться до нейтральной страны.
Не прошло и нескольких месяцев после казни Вальдберга, Мейера и Кибума, которые выдавали себя за голландцев, как английский катер береговой охраны подобрал четырех бельгийцев. Этот катер был вызван бомбардировщиком, заметившим на море маленькую моторную лодку. Четверо молодых и сильных мужчин были доставлены в порт, а затем в Лондон, где их тотчас же допросили бельгийские офицеры отдела безопасности и сотрудники английского Особого отдела. Они рассказали обычную историю мужественных патриотов, решивших любой ценой добраться до Англии.
От имени всей группы говорил Альфонс Эжен Тиммерманс, уроженец Остенде, единственный из четверых свободно говоривший по-английски. Он рассказал, какую работу они проводили в движении Сопротивления под руководством принца Шарля (после войны ставшего регентом Бельгии) до тех пор, пока их не предупредили, что гестапо выследило их и собирается отправить в немецкое рабство.
Однажды ночью в маленькой прибрежной деревушке они достали рыбачью лодку, взяли с собой еды и под видом рыбаков отправились в открытое море. Вскоре их остановили сигналы с немецкого катера. Беглецы объяснили его командиру, что вышли на рыбную ловлю, и показали ему разрешение, выданное германской военной полицией. Это разрешение было искусно подделано. Немецкий лейтенант поверил им, но до рассвета приказал оставаться около небольшого островка, расположенного недалеко от голландского берега.
На следующий день они трижды пытались бежать и в конце концов поняли, что их маленькая лодка, обладающая ничтожной скоростью, не сумеет незамеченной пройти мимо немецких патрульных судов. Тогда они вернулись в порт.
Наконец с помощью какого-то бельгийского патриота они достали небольшой траулер со старым бензиновым двигателем. Это судно показалось им более подходящим, и они еще раз попытались бежать. Темной туманной ночью им удалось уйти из береговой зоны. Медленно пробираясь сквозь минные поля, они достигли глубоких вод Ла-Манша, но тут появился немецкий истребитель и начал описывать круги над
