груди свою ладонь, я получше рассмотрел торчащую из ее рюкзака длинную, изящную рукоять чего-то из разряда холодного оружия, а также рукояти метательных ножей, закрепленных в ножнах — на самой куртке и ее рукавах. Похоже, моя спасительница была снаряжена серьезно, и, видимо, умела всем этим пользоваться.
— Потерпи, — как-то буднично, но все же ласково произнесла незнакомка, наклонившись рядом со мной и коснувшись ладонями моего лица. — Может быть, будет немного больно. Лучше закрой глаза.
Ее руки заскользили по моей голове, моим щекам, затем по груди и бокам. На лице же было спокойное, сосредоточенное выражение, а жесты и движения рук были уверенными, словно делала она это миллион раз. И я невольно узнал в этих движениях жесты матерого врача, осматривающего бог знает какого пациента в своей жизни.
И все же… А чего это она делает!? Для таких нежных ласок еще вроде бы рановато! Мы даже еще не познакомились толком, а она уже… Но девушка уверенно полезла своими ладонями мне под комбинезон, раскрывая его, дотрагиваясь, скользя ладонями по внутреннему броннику, от низа живота до моей шеи. Лишь недовольно нахмурилась, наткнувшись на него. Кажется, если бы она добралась своими ладошками до моего бренного тела, и ощупала мою кожу, ее бы это устроило больше.
Резко закололо во всем теле, словно ударило током. Ааа, вот в чем дело! Все-таки, как мне и подумалось в первый миг, это осмотр врача, заметил я про себя несколько разочарованно. Извините, девушка — а мы-то губу раскатали… Эх, что-то вы все время не о том думаете, молодой человек…
Подробнее — 2 ур. 29
Кажется, меня лечат местными народными методиками. Ну да, она же предупредила, что вылечит меня. Как интересно — шаманство какое-то. Разве так лечат? А где же лекарства и прочие атрибуты медицины?
Ладно, подыграем с умной физиономией девушке — чем бы суеверным она не тешила свое невежество. В конце концов, мы и ожидали, что выжившие на Планете Хаоса в социальном развитии будут отброшены тысячелетия на два-три назад. Но мне, как дипломированному врачу и хирургу, верить в это шарлатанство было как-то не с руки. Однако моему Ангелу-Хранителю моя вера или неверие были, мягко говоря, до лампочки. Она просто, с нейтральным, немного сосредоточенным, выражением лица делала свое дело. Обыденно так — мол, не в первый и последний раз.
— Одежду я тоже постараюсь почистить, заражение свежее, но это не так легко и требует времени, — ласково сказала, наконец, моя спасительница, продолжая нехитрую лечебную процедуру легкими прикосновениями своих очаровательных ладошек.
— Местное излучение? — догадался я.
— Да, — согласилась она. — Вот такая дрянь у нас называется Чернотой.
Она словно зачерпнула что-то, и, вытянув одну из своих ладошек из-под моего комбинезона, поднесла ее ближе к моему лицу, показывая. И, кажется, она внимательно следила за моей реакцией. И лишь когда я перехватил ее пристальный взгляд, смутилась, наконец, опустив свой взгляд на свою ладонь.
Посмотрев на нее тоже, я совершенно отчетливо разглядел темную дымку, пар, который, скопившись в ложбинке, медленно втягивался в ладонь девушки. От черного марева почему-то пощипывало глаза, словно она поднесла моим глазам свежеразрезанную луковицу. Но никакого резкого запаха и в помине не было. Просто было неприятно смотреть на эту Черноту.
— На Черноту лучше не смотреть так пристально, ее токсины опасны для глаз, — подтвердила девушка, тут же убирая руку, снова засовывая ее мне под комбинезон. Кажется, она все же была немного смущена тем, что вынуждена заниматься моим лечением таким вот экстравагантным способом. Печенкой чувствую — если бы мы были хорошо знакомы — наверняка стащила бы с мня всю эту зараженную Чернотой одежду. Это было написано у нее на смущенных, алеющих щеках заглавными буквами.
End 2ур. 29
— Тебе еще повезло — Чернота еще не проявилась в нашем мире. Ее еще можно откачать, — пояснила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям и продолжая поглаживать ладонями мои руки. И я заметил, наконец, как из рукавов моего комбинезона в ее ладони втягивается эта чернеющая, почти незаметная дымка. Ничего себе!?
— Через полчасика-часик твою одежду пришлось бы выбросить — вторичные токсины испортили бы ее. Она начала бы фонить, разрушаясь, и за какой-то час превратилась бы в труху, годную одним лишь Кхотарам на кормежку. А станции чистки, сам понимаешь, здесь в горах нет. Но одежда — бог с ней, а вот кроссовочки твои… Без них по горам — сам понимаешь… Впрочем, как я вижу, Лизуны в тебя столько своей дряни накачали, что на сегодня ты свое уже отбегал. Такие токсины и мне сразу не откачать — так что извини.
К своему удивлению, я обнаружил, что свинцовая, давящая тяжесть во всем теле пропала! Мой Ангел-Хранитель в этот момент уже ласково, нежно поглаживала мои ноги. Я почувствовал себя намного бодрее, словно ее руки вобрали в себя какую-то темную пелену, прижимающую меня к камням.
Шарлатанство не шарлатанство — но положительный эффект налицо. Действует — еще как действует! Это я заметил, наконец, что телеметрия моей внутренней медаптечки изменила кривую показателей, рванув вверх, к уровню нормы!
Кажется, тут у нас доморощенная шаманка-Целительница. Это, мягко говоря, мне крупно повезло…!
Мои руки!!!
Кожа светлела прямо на глазах.
Подробнее — 2 ур. 30
Кажется, я был несправедлив к девушке. Не знаю, каким образом, но она спасла мою шкуру! В буквальном смысле — спасла от этой уродливой, словно зола, черноты! Фортуна обо мне действительно не забывает! Вот это повезло! Я прислушался к своим ощущениям, снова считал показания медицинской телеметрии — они неумолимо росли к норме.
И как это понимать!?
Впрочем, я ведь знал, что это — не моя партия. Вся моя карта бита. Но кто же мог знать, что кто-то усядется за стол к Смерти, и продолжит партию моей жизни? Я был просто ошеломлен, по-другому и не скажешь — впервые в раскладе Карт Судьбы Леонардо Капелла какая-то карта перебила Туза Смерти, означающего окончательную, бесповоротную Смерть. Не Вальта или Дамы Смерти, даже не Короля — а Туза!
То-то обрадуется старый декан нашей Академии, когда я добавлю в его коллекцию новый вариант расклада карт, со спасением обреченного на смерть. А уж я как рад — сами понимаете! Ведь смертельное излучение Панеты Хаоса и самой Катастрофы было нашим камнем преткновения — никто из наших, ушедших в десант, честно говоря, не надеялся здесь выжить больше нескольких часов. Вопрос был лишь в том — что ты успеешь сделать для Экспедиции за эти последние роковые часы и минуты, пока излучение планеты Хаоса не убьет тебя?
Хотя, конечно же, всегда на заднем плане была вера в чудо. Призрачная, невесомая тень надежды на то, что выжившие колонисты, живущие здесь, нашли ответ на то, как бороться с неведомыми для нас излучениями Катастрофы.
И эта надежда, наконец, стала осязаемой, реальной.
С моих плеч словно упал непреодолимый груз обреченности и страха. Что уж говорить — я предполагал, что со мной случится то же, что и с моими товарищами, погибшими до меня. Несмотря на благоприятные признаки, и третью карту в раскладе, я все же не верил в глубине души в то, что выживу. Привел все свои дела в порядок, на тот случай, если…
Но я даже не предполагал, насколько на самом деле сильную карту я выбрал из колоды Судьбы в предвидении будущего для того, чтобы, как оказалось, перебить козырного туза Смерти! Я знал, что мухлюю по черному, на что-то еще надеясь — ведь это самая фатальная карта в Колоде Судьбы Леонардо Капелла.
