— Тоже мне… салага безногий… в Черноту вляпался по уши… а уже в начальники лезешь… — недовольно ворчала Светлана, обходя крупный валун. — Труп ходячий… Нее, даже не ходячий… Я из тебя уже… несколько смертельных для человека… доз Черноты выкачала… Сдох бы там… к чертям собачьим… посол… и посол бы на Небеса… на корм Смерчу… Не разрешаешь стереть память — значит, не буду…
Подробнее — 2 ур. 31
Она еще раз, задержав дыхание, легонько подбросила меня на своих плечах — чтобы было удобнее нести. Да, насчет лишних двадцати сантиметров она не шутила. Мои ноги скользили по камням, и это мешало Светлане неимоверно, сбивало ее с шага. Поэтому она в итоге, слегка наклонившись вперед, выжала меня на свои плечи, чуть выше. Но все равно, мои бесчувственные ноги-колоды носками то и дело бились по ее ногам, сбивая с набранного бедной девушкой темпа.
И все же она снова бодро зашагала размеренной походкой по еле приметной тропинке, которая в некоторых местах носила явно рукотворные очертания.
— Грависимбионт заглуши, — процедила она сквозь зубы. — Не боись, не уроню.
— А я и не боюсь, — пробурчал я. — Так, осматриваюсь.
— Вот и осматривайся — глазками… а не отсвечивай где ни попадя своими биомодулями… исследователь хренов! — проворчала она. — Смерч на прямой видимости… если еще не догадался… Ты бы еще ручкой сделал… или еще что… своими симбионтами учудил… мол, здесь мы… Жить надоело, что ли?
Я промолчал, выполнив ее указания и переведя свой Хаммер обратно в стелсрежим. Замечание было, в общем-то дельное — Светлана по определению разбиралась в здешних полевых условиях на порядок лучше меня. Не думаю, чтобы маломощный пеленг Хаммера в режиме гравилокатора был заметнее того же мощного, точечного гравиимпульса, исходящего от девушки, но ей, как говорится, виднее. Рисунок каждого гравиимпульса имеет свой сложный почерк, и более сильный импульс ее симбионта может на поверку быть на порядок безопаснее, чем более слабый сканнинг моим Хаммером.
Например, рев водопада мы будем воспринимать как что-то должное, а намного более тихий крик боли умирающего человека, попавшего в аварию, или какой-то неприятный для ушей звук всполошит не в пример сильнее. С гравитацией точно так же. Так что не будем спорить по этому поводу…
Кто-то всерьез поработал взрывчаткой, прокладывая в узкой расщелине дорогу, по которой и повозка пройдет, не то, что одинокий путник. Вот только оплавленные в некоторых местах камни выглядели совсем уж древними — видать, горные работы вели еще колонисты, до Катастрофы. Похоже, мы шли по некогда оживленному маршруту, который за десятилетия и пришел в такое жалкое состояние под неизбежными камнепадами — то здесь, то там Светлане приходилось петлять между завалами, полностью скрывающими рукотворные следы деятельности человека.
End 2ур. 31
— Тут — несколько инопланетных научных миссий… И все — через порталы норовят… — спустя полминуты продолжила недовольно бурчать Светлана. — Никто… через атмосферу не лезет… Дураков — нет!… Разницу-то… в техническом развитии хоть улавливаешь?
Ох, кажется, моя вьючная лошадка на меня немного обиделась. Она знала, что была обязана стереть мне память. Знала, что так для нее будет лучше. Но моя просьба все же заставила ее уступить.
— «Широкие полномочия»… Слова-то какие громкие! Как ты их исполнять-то будешь… полномочия свои? Посол… тоже мне… Думаешь, тут с тобой… хоть кто-нибудь считаться будет?
Слышать от нее это недовольное бурчание было неприятно. Но… Не рановато ли я ей в начальники полез, посол недоделанный? Постукивая онемевшими колодами-ногами по ее стройным ножкам и рассматривая камушки из-за ее плеча?
— Ну… — и я закрыл свой рот.
Потому что нечего было сказать. Светлана была права.
Подробнее — 2 ур. 32
Только сейчас я полностью осознал, что Планета Хаоса, и происходящее на ней, находится в сфере интересов не только Земли. Мы ведь уже знали о присутствии балоргов в системе Новой Женевы и Селесты. И они, видимо, не были единственными, кто изучает феномен Катастрофы.
Мои полномочия сейчас были просто смехотворными. Не соответствовали возможностям других заинтересованных в происходящем на Планете Хаоса сторон.
Ну, и что мне с этим поделать? Пока, кажется, ничего…
Злополучное место десанта было все дальше и дальше. А Светлана не останавливалась, грациозно, с легкостью вышагивая по еле заметной тропинке. Я даже представить себе не мог, чтобы девушка могла быть способна на нечто подобное! Но мой Ангел-Хранитель бодро несла свою ношу, набрав приличную крейсерскую скорость. Петляла по ущелью вдоль и поперек, обходя гору и крупные завалы камней по узкому ущелью, стремительным маршем в несколько сот метров.
Впрочем, огромная оплавленная дырища, уходящая под земную твердь, в каменный монолит и все еще дымящаяся от жара раскаленных камней, рядом с которой невозмутимо прошла Светлана, на мгновение отвлекла меня от таких мыслей.
Что это было? Нора какого-то неведомого энергомонстра? Но Светлана не обратила никакого внимания на оплавленную, глубокую нору, уходящую в каменную твердь. А ей виднее. Скорее всего, невидимое чудище, проплавившее себе вход под землю или, надеюсь, наоборот, благополучно покинуло эту местность и не представляло для нас какой-либо опасности.
Я хотел было спросить Светлану, но сдержался. Она уже очень шумно дышала, сцепив зубы и стараясь как можно быстрее отойти от твари, угробившей мой шаттл. Некак ей со мной было разговаривать…
Она перехватила после одного из рывков мои руки поудобнее, и я даже начал жалеть о том, что они тоже превратились в бесчувственные колоды — уж больно часто они прижимались к очаровательным выпуклостям незнакомки. Что тут поделаешь — толковых вариантов, как меня тащить, было действительно немного, и ей пришлось пойти на некоторые жертвы со своей стороны. Для нее я был сейчас, небось, массой под сотню килограмм, которую нужно умудриться перенести как можно быстрее из пункта А в пункт Б. Вот и выполняет эту задачу, как может.
Могло бы быть и хуже, если бы она волоком потащила меня за руки по ущелью — отбил бы я себе тогда об камни все движимое и недвижимое, превратившись в один сплошной синяк. И ведь не пикнул бы, если бы случился такой расклад. Так что я был очень даже благодарен ей за то, что она избрала более щадящий вариант транспортировки, нисколько не смущаясь. Поэтому я постарался выбросить фривольные мысли из головы, как бы те не лезли в голову.
End 2ур. 32
И что ты там, Дэн, пищал про ее хрупкость и утонченность? Что, челюсть отвисла, дружок? Не ожидал такого от низенькой девчонки, десантничек? Она что, до поворота ущелья, уходящего за гору, собралась без привала дойти!?
Ничего подобного со мной в жизни не происходило, и я не скоро оправился от изумления. Но девушка, надо же — падать замертво на камни решительно отказывалась и продолжала бодро шагать все дальше и дальше, сотню за сотней метров, не сильно-то шумно и сопя от напряжения.
Оставалось только облегченно вздохнуть, когда у поворота ущелья гора начала заслонять нас от места гибели моего шаттла и пирующей на нем невидимой твари. А я все ждал — когда же она остановится на отдых? Я уже давно сделал бы привал, на ее месте. Это с моей-то подготовкой! Но Светлана, сцепив зубы, целенаправленно стремилась дойти до поворота в ущелье, чтобы горы скрыли нас от невидимого Убийцы и идущего от него смертельного, неизвестного облучения. Потому что я опять обратил внимание на то, что телеметрия аптечки снова начала приобретать тревожные очертания — Смерч напоследок все же умудрился немного нам нагадить, хотя это были, честно говоря, крохи по сравнению с тем, что мне пришлось пережить до вмешательства моей очаровательной спасительницы.
Но Светлана даже не остановилась за поворотом, шла все дальше и дальше, пока монолит скалы полностью не закрыл вид на узкую долину, из которой меня вынесла эта малышка на своих плечах.
Вот это закалка! Я вспомнил знаменитых русских писателей, описывающих загадочную душу русских женщин.
Как там… — есть женщины в русских селеньях… «Коня на скаку остановит, в горящую избу
