стажеры-Проводники, местные таланты, окончившие Академию Проводников и вернувшиеся на родину — не справлялись и очень уставали. Иногда залипали глубоко под грунтом — в скалах. Вместе с грузом — живым или неодушевленным.
И это на коммерческой трассе!
Если бы не помощь Антонио Гонзалеса, моего шефа в Омеге, попутно перевозящего сложные грузы, я бы не управлялась с теми заторами срочных грузов, которые накапливались в ведомственных спецхранах, ожидая своей очереди на доставку.
Подробнее — 2 ур. 56
Обычно Проводников, залипших на коммерческих трассах Дальних Переходов, спасал Александр Марков. Он был самым сильным Проводником Дальних Переходов. Но, как оказалось, к его удовольствию и облегчению, у него появилась молодая, энергичная помощница, которой удалось поставить новый рекорд по скорости Дальнего Перехода. Александр даже предлагал мне после окончания Академии преподавать на Кафедре Дальнего Перехода. Но к тому времени я уже приобрела опыт полевого Проводника — с помощью Дальних Переходов я могла переносить груз в самые тяжелые области округов Федерации, особенно в горные районы.
Знаете, как это бывает — хочется попутешествовать, посмотреть мир! Ведь большинство крестьян дальше ближайшего Форта или убежища свой нос никуда не высовывали. А я успела побывать во всех крупных городах — Лос Анжелесе, Новом Веймаре, Новой Калифорнии и многих других, более мелких. Водила из города в город большие торговые караваны — договариваться с дикими энергоколониями о проходе через их территорию я умела очень даже неплохо. Новый Киев, самый большой город колонистов Новой Женевы, не упоминаю лишь потому, что выросла в нем и знаю каждый интересный закоулочек в нем и его округе.
Марков, правда, сам себя считал Мастер-Целителем, врачом. И я, конечно же, пошла по его стопам. Потому что мечтала, что когда-нибудь стану такой же, как он. Я подтвердила свое желание делом, в итоге став его аспиранткой, еще во время учебы в Академии Проводников, расположенной в столице Федерации. Но и работа Старшим Проводником Корто, таскающим самые сложные и необычные грузы под землей, вовсе не была таким уж простым делом.
Фронтирный округ Корто был, несмотря на внушительные размеры, относительно бедным, по сравнению со столичными округами. Все же, здесь в основном, горная местность, в долинах и низинах укрытая лесной чащей — настоящими непроходимыми джунглями. К тому же, работать здесь было небезопасно из-за Рейдеров-партизанов, из непримиримых. Поэтому известные, сильные Проводники отказывались здесь работать — мол, Сотникова у вас есть, к ней и обращайтесь. А свой, доморощенный, сильный Проводник все не появлялся. В общем, сплошное расстройство, а не помощники.
Поэтому я, в самом начале войны с Рейдерами, продала свою квартирку в Новом Киеве — все равно будет пустовать, пока война не окончится. И полностью перебралась в Корто, сжигая за собой все мосты. Чиновники Нового Киева от власти высказали свое дружное негодование — у них на меня были совсем другие планы.
А вот в Академии Проводников мое решение нашло горячую поддержку. И Кирилл Шепетов, и Александр Марков, чьей аспиранткой я была, души во мне не чаяли. Тем более, что Александр и сам, в военные годы, бросив все, отправился со мной добровольцем на фронт. И мы работали с ним Мастер- Целителями в госпитале Лос Анжелеса. Пока линию фронта, благодаря Омеге — спецназу Федерации, не удалось передвинуть от столицы чуть дальше. И мы продолжили свою работу полевыми хирургами, сопровождающими наши войска во время сражений с Рейдерами.
Наш походный госпиталь перебрался в Двадцать Пятый Форт — сейчас этот бывший форт Рейдеров стал главной военной базой юга Корто. Там я, в основном, и жила сейчас после окончания войны. Поближе к Зоне Перехода и коневодческим фермам семей Каррера и Родригесов. Если, конечно, не находилась в своем домике или особняке Луизы Райс — в Лос Анжелесе. Но чаще всего, сами понимаете, меня можно было застать в операционной Двадцать Пятого или Лос Анжелеса…
End 2ур. 56
Я очень не хотела, чтобы Дэниел снимал на свою камеру то, что со мной произошло на Перевале Смерти. Но Стаю Рыжей Пасти я знала уже несколько лет. Мда… неприятное стечение обстоятельств.
Меня смущало не то, что Дэниел наблюдал за моей работой. Вроде бы парень толковый, и не ханжа. Надо же ему как-то осваиваться на Новой Женеве — неподготовленные люди здесь не выживают. И что уж говорить — попавшие в неприятности горе-путешественники со своим нытьем и причитаниями доставляли мне порой такое количество проблем… Дэниел, по сравнению с ними, чуть ли не ангельскими крылышками за своей спиной помахивал. Чего только стоят свежие анекдоты!
Но сама мысль о том, что какие-то неизвестные мне люди на Земле будут разбирать каждый мой жест, каждое произнесенное мной слово…
У меня уже был негативный опыт, связанный с неудачно снятыми кадрами. Поэтому я в последние два года старалась избегать сьемок. Плавали, знаем — ведь видео может попасть в руки гроллов-ренегатов, например. Да мало ли что еще?
Подробнее — 2 ур. 57
Кажется, у меня была самая настоящая фобия на камеры. Еще со времен охоты на меня папарацци в Новом Киеве и Лос Анжелесе — во время войны с Рейдерами. Иногда они доставали до тошноты, пытаясь из первых рук получить свежую информацию о ходе боевых действий. А я наведывалась в госпиталь Лос Анжелеса регулярно — восполнить свои запасы импортных гроловских синтез-материалов и провести на стационарной операционной нашего госпиталя сложные операции, накопившиеся за время моего отсутствия. И после успешного штурма одного из фортов Рейдеров они просто наглели, пытаясь первыми снять горячий репортаж, который на юге Федерации поднимет рейтинг телеканала. И гролловские телеканалы, с их летающими, сующими везде свой нос энергон-камерами, были не менее настырными, хотя и во многом были более вежливыми, в отличие от прожженных американских журналюг.
А что они устроили после штурма Бранденбурга, столицы Рейдеров! Жуть!
Мы тогда, маленькой диверсионной группой Омеги незаметно пробрались к ЦУПу и захватили его. А затем, пока я договаривалась с Хельгой, Небесным Куполом Бранденбурга, Антонио и его орлы удерживали ЦУП минут двадцать — даже гроллы-ренегаты ничего поделать не смогли. Не говорю уж о простых Рейдерах, лежащих на обугленной площади перед ЦУПом.
А в это время в беззащитный город вливались тысячи и тысячи солдат-федератов. И собак- спецназовцев Ланса. Да и немецкие элитные штурмовые группы дрались ничуть не хуже Омеги и штурмовых групп Федерации.
Столица Рейдеров пылала, сжигаемая Огненными Штормами и Валами всех мастей…
Гролловские телевизионные каналы прилетели на своих шаттлах тогда, когда все уже было кончено — столица Рейдеров пала за каких-то тридцать-сорок минут. И гролловские энергон-камеры кружили в воздухе, снимая остатки того, что еще можно было подать в прямой эфир.
Тысячи и тысячи военнопленных, их жены и дети, пытающиеся прорваться сквозь оцепление, чтобы узнать — живы ли их мужья, дети и отцы? Или лежат где-нибудь обугленными трупами на черной обгоревшей мостовой. Неразбериха была страшной… Телевизионщики даже пытались сунуться в бывший госпиталь Рейдеров, где мы, Мастер-Целители, начали свою работу после штурма. Но доктор Рашт так рявкнул на них, что те поспешили скрыться с его глаз долой…
End 2ур. 57
Когда я представила себе, как я сейчас выгляжу, как изуродована Чернотой…
Никогда не шутите над внешностью девушки! Уверяю — это опасно для вашей жизни! У меня, например, появилось желание сорвать с него шлем с видеокамерой и швырнуть его в ближайшую Мясорубку.
Если бы Дэниел не вел себя так… хорошо, заботливо… Мне было бы намного тяжелее. Никогда не думала, что меня так заботит собственная внешность!
Главные проблемы начались в последние два года, когда я попала под внимание фотографов и телевизионщиков из-за своей фотогеничности и изменений во внешности. Про наглых папарацци и мысли
