Кэти Малхолланд. Том 2

не имеют значения. С Эндри она впервые в жизни узнала, что такое любовь; Эндри помог ей забыть о горестях прошлого и научил ее верить в себя и ценить собственные достоинства. Эндри гордился и восхищался ею. Он так часто хвалил ее красоту, что, даже если бы она родилась некрасивой, она бы, наверное, превратилась в красавицу только от одних его похвал. Со вздохом она вышла из гостиной и направилась вверх по лестнице к Терезе.

Тереза, как обычно, полулежала на кушетке возле огня. Сегодня ее лицо было очень бледным, а в темных, глубоко посаженных глазах застыл нездоровый блеск. Взгляд Терезы был устремлен на дверь, словно она ждала ее прихода.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила Тереза.

Кэти покачала головой.

– Новостей пока нет, но сегодня должны прийти два корабля из Норвегии. Может, он передаст письмо с одним из них.

– Да, он наверняка передаст тебе письмо, – Тереза кивнула. – Не волнуйся, Кэти. Знаешь, у меня такое предчувствие, что сегодня ты получишь какие-нибудь вести от него, и это будут хорошие вести.

– Будем надеяться, что ты права, Тереза, – Кэти сделала слабую попытку улыбнуться. Опустившись на стул, она спросила: – Ты хочешь, чтобы мы занялись чтением?

– О, Кэти! – Тереза мягко коснулась ее руки. – Тебе ведь не хочется заниматься сегодня чтением, не так ли?

– Я думаю, мне не помешает немного почитать. Это поможет мне отвлечься. Ужин уже готов, и мне нечем себя занять.

– И все-таки сегодня тебе лучше отдохнуть. Ты очень вымоталась за последнее время… Но, если ты не против, я хочу кое-что тебе показать. В одном из писем лорда Честерфилда мне попался на глаза смешной отрывок – думаю, тебя он тоже развеселит. Если ты не против, я прочту его тебе вслух. Или ты все-таки хочешь прочесть его сама?

– Нет, прочти лучше ты. У тебя это получится намного лучше, чем у меня.

– Это письмо было написано лордом Честерфилдом в Лондоне двенадцатого ноября одна тысяча семьсот пятидесятого года, более ста тридцати лет назад, – сказала Тереза, беря с тумбочки книгу. – Но в те времена, как и сейчас, люди тоже придавали большое значение манерам. Послушай, что он пишет своему сыну:

«Мне бы хотелось лишний раз напомнить тебе о правилах хорошего тона. Думаю, это не помешает, потому что, когда ты учился в школе, ты был самым неряшливым и невоспитанным мальчишкой в классе. Боюсь, ты еще не совсем избавился от дурной привычки ковырять в носу и в ушах на людях. Запомни: это верх невоспитанности и проявление неуважения к окружающим. Это вызывает у людей отвращение, граничащее с тошнотой. Мне самому становится тошно при виде человека, ковыряющего в носу. Если уж на то пошло, я бы предпочел смотреть, как он чешет задницу. Не забывай каждое утро мыть уши и сморкайся в носовой платок, когда это необходимо, – но ни в коем случае не смотри после этого на платок. Такая вещь, как хорошие манеры, может показаться тебе незначительной, но это неотъемлемая часть настоящего джентльмена, и без них невозможно завоевать уважение и симпатию окружающих. Когда ты находишься в обществе, наблюдай за тем, как ведут себя люди из высших кругов, и учись у них хорошему тону. Старайся копировать их манеры, их дикцию, даже их жесты и походку. С другой стороны, тебе не помешает понаблюдать и за людьми из низшего класса – таким образом, отталкиваясь от обратного, ты не станешь повторять их ошибки. Имей в виду: люди из простонародья могут говорить и делать те же самые вещи, что говорят и делают джентльмены, но это выглядит у них совсем иначе, и вся разница состоит в манерах».

Тереза подняла глаза от книги и посмотрела на Кэти, сидящую с отсутствующим видом.

– Но ты совсем меня не слушаешь, – мягко сказала она.

Кэти слегка вздрогнула от неожиданности.

– Нет, нет, я тебя слушаю. Лорд Честерфилд пишет о том, что… – Она на секунду умолкла, потом проговорила медленно и очень отчетливо: – Он пишет, что человек, когда ему необходимо высморкаться, должен пользоваться носовым платком.

Тереза засмеялась.

– Да, это ты правильно подметила, – со смехом сказала она. И тут же добавила, посерьезнев: – Я знаю, что у тебя на душе очень неспокойно, Кэти, но не тревожься, все будет хорошо. Ты мне поверишь, если я скажу, что мне тоже очень его не хватает?

Глаза Кэти повлажнели, и она с нежностью посмотрела на эту бледную хрупкую женщину, которая когда-то принесла ей столько бед и которая теперь была ее самой близкой подругой. Но, даже вспоминая о пережитых бедах, Кэти всегда отдавала себе отчет в том, что, не будь всех этих несчастий, ее судьба развивалась бы совсем иначе и она бы никогда не встретила Эндри. И если бы ей пришлось начать свою жизнь заново, она была готова снова пережить все выпавшие на ее долю горести и страдания, если этот путь снова приведет ее к нему.

До этого она никогда не обсуждала с Терезой Эндри. С тех пор как Тереза поселилась в их доме, между ними возникло нечто вроде молчаливой договоренности: если мисс Розье хотела оставаться у них, то должна была смириться с присутствием Эндри и относиться к нему с подобающим уважением. Этого было вполне достаточно, а какие чувства Тереза питает в душе к Эндри, было ее личным делом. Но сейчас Кэти, к своему собственному удивлению, спросила:

– Тебе нравится Энди?

– Я даже не могу выразить словами, как он мне нравится, Кэти, – просто и искренне ответила Тереза. – Помню, однажды ты сказала, что он хороший человек, но я не захотела тебе верить. Что ж, теперь я сама убедилась, какой он замечательный человек. Знаешь что? Если бы я должна была выбрать подходящего мужчину для тебя, я бы выбрала именно такого мужчину, как Эндри.

– Спасибо, Тереза, спасибо. Ты даже не можешь себе представить, как мне приятно это слышать.

Рука Кэти, следуя внезапному порыву, потянулась было к руке Терезы, но замерла в воздухе, когда снизу раздался знакомый звучный голос. На какое-то мгновение обе словно оцепенели, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. Потом Кэти схватила руки Терезы и крепко сжала их в порыве радости; через секунду она уже выбежала из комнаты и бросилась вниз навстречу Эндри, который, стоя у подножия лестницы, кричал:

– Где эта женщина? Где эта женщина? Где моя Кэти?

Перепрыгнув через несколько ступенек, она оказалась в его объятиях.

– О, Энди! Энди!

Их поцелуй был долгим и нежным. Потом, не разжимая объятий, они посмотрели друг на друга. Заметив Бетти, стоящую рядом, они рассмеялись, и Бетти засмеялась в ответ.

– О, капитан, я так рада видеть вас дома, – сказала она. – Вы, наверное, голодны?

– Я голоден, как стая волков, Бетти. Что у нас сегодня на ужин?

– Все, что угодно, капитан. Мы столько всего наготовили! Через минуту стол будет накрыт.

Широко улыбнувшись, Бетти поспешила на кухню.

– О, Энди, Энди, – повторяла Кэти, глядя на него так, словно еще не верила, что он в самом деле здесь.

Обняв ее за плечи, он направился вместе с ней в гостиную. Но на полпути остановился, вспомнив о Терезе и, повернувшись в сторону лестницы, крикнул:

– Эй, Тереза, как поживаешь? Я через минуту буду у тебя.

Войдя в гостиную, они плотно закрыли за собой дверь.

– Дай я повешу твое пальто, – сказала Кэти, потянувшись за пальто, которое он держал в руках.

– Оставь. Пальто подождет. Иди ко мне.

Он бросил пальто на диван и раскрыл объятия. И снова он долго и нежно целовал ее, а она все еще боялась поверить в свое счастье.

Они сели на диван, но Кэти не отрывала взгляда от лица Эндри.

– Я не могу поверить, что ты здесь, – сказала она, глядя в его синие, как море, глаза. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

– Что?! – Он слегка отстранил ее от себя, чтобы лучше видеть ее лицо. – Неужели ты действительно