– Проверки кончились, Артём. Мы послали на место нашего человека, но это не более чем уточнение деталей.
Его усмешка бесследно растаяла.
– Они... погибли?
– Скорее всего, да. Скажи, это могло быть... несчастным случаем? Во время эксперимента?
– Чепуха, – сухо отозвался Артем. – Нельзя нечаянно провести свёртку пространства в целом квартале. Мы – ученые, а не психи.
– А если... какие-то неполадки в оборудовании? Что-то ведь могло элементарно сломаться, когда лабораторию перемещали?
– Нет, – покачал головой физик. – Если они
– У них не было другого выхода, – хмуро подсказал Грэй.
Чингиз и Иван переглянулись.
– Всё-таки Дьюк... – как-то очень устало пробормотал Король.
Майор коснулся его плеча и кивнул на дверь:
– Надо поговорить. – Добавил, обращаясь к «Айболиту»: – Ты тоже...
Странно, что они вышли. Не проще ли было выгнать нас с Артёмом.
Физик присел к журнальному столику. Шевельнул «мышкой» ноутбука и посмотрел на вспыхнувший экран.
– Вот значит, как оно выглядит...
На экране была картинка с микроскопа. Увеличенная в тысячи раз мельчайшая капелька моей крови. Тёмная паутина рядом с бактериальным ядром.
Артём перехватил мой взгляд и кивнул:
– Я ведь всё слышал. Грэй специально оставлял включенным микрофон в «компе». – Он помолчал, потом добавил: – Слишком долго нам везло... – Захлопнул ноутбук и вздохнул: – Прости, Таня.
– За что?
– Сегодня в метро... я думал почти как Иван.
Он встал и туда-сюда прошёлся по комнате. Словно что-то нависало над ним, не давая оставаться на месте.
– Ребят жалко... Но если бы пришлось выбирать... Свертка пространства – это почти мгновенно. Наверное, они даже не успели почувствовать.
Я закрыла глаза. Да, легче, чем умирать от пули. Или подыхать с отбитыми почками в камере... Но неужели он считает игру проигранной?
– Многое можно восстановить, Артём. Должны остаться материалы исследований. Опытные образцы.
– Наверное. Только людей не восстановишь.
– Ты остался. Ты сумеешь.
– Я? – Он болезненно усмехнулся: – Я так мало занимался «железом»... Я – теоретик.
– Ты найдешь помощников.
– Если только у нас будет время кого-то искать.
В этом он прав. Раз лабораторию пытались захватить, борьба переходит в «горячую» фазу.
– Таня, потом будем думать о «железе». Сначала надо помочь тебе...
– Чем? – пожала я плечами. В теперешних обстоятельствах мои проблемы превращались в мелочь.
– Сегодня ты нас спасла. Но на большее мы не имеем права. Надо извлечь из тебя эту дрянь.
– Как?
– Например, очистить кровь.
Я покачала головой:
– Бесполезно. Если
– Тогда электрошок. Ни одна электроника такого не выдержит. Никакие чипы. Можешь мне поверить.
Я нашла силы усмехнуться:
– Ты подумай, что сказал. Это же
Он сконфуженно поморщился и хмуро признал:
– Да, я не специалист. Но должен же быть способ избавиться от такой дряни!
– Вот насчет этого торопиться не будем, – раздался с порога голос Ивана.
– Она – не подопытный кролик! – резко выпалил Артём.
– Спокойнее, – попросил Чингиз. А майор уточнил:
– Здесь нет кроликов. Есть люди, которые вместе делают общее дело...
И только Грэй промолчал, озабоченно потирая щеку.
Спустя минуту, когда все разместились в креслах и на диване, первым заговорил Чингиз:
– Таня, у нас возникла мысль... Что-то вроде разведки боем. Не скрою, это опасно. А для тебя, может быть, – опасно вдвойне.
Иван не выдержал и вмешался:
– Именно сейчас, когда они думают, что мы залегли на дно, риск – минимальный.
– Ты вправе отказаться, – продолжал Король. – Тебе и так через многое пришлось пройти. Никто не требует невозможного. Никто тебя не осудит.
Я посмотрела на Грэя. Он молча мял в руке пустую банку из-под пива. Будто не видел никого. Наконец поймал мой взгляд и сказал:
– Это вправе решать только ты сама.
Но я уже давно всё решила. Ещё два с половиной года назад, когда заглядывала в лица мертвых на воронежском поле...
Глава 3
В июне – длинные дни. Похоже, сегодняшний обещал быть особенно долгим.
Без пяти девятнадцать, оставив тележку в небольшой комнате, примыкавшей к главному туннелю, мы начали взбираться по отвесной металлической лесенке. На вид – весьма ненадежной. Еще более ненадежной она показалась, когда мы залезли метров на десять. Тут и одному – рискованно, а нас – трое.
С каждой новой ступенькой я припоминала крепчайшие выражения из народного лексикона. Так подниматься было чуть легче.
Не выдержала и глянула вниз. Ой! Высота уже немаленькая. А лестница всё не кончается. Иван резво карабкается надо мной и совсем не обращает внимания на такие мелочи, как вибрирующие под ногами тонкие перекладины. Или это тоже входит в «минимальный риск»?
Ниже – Семён, крепкий и бойкий парень. Один из тех, что пришли нам на выручку в слепневском подвале. Если первым ржавая перекладина лопнет под Иваном, мы посыплемся вниз все трое – будто перезрелые груши...
Думаю, за те годы, что не работает метро, максимум пара смельчаков успела пройти этим путем. Иначе скоррозировавшая сталь давно бы рассыпалась в труху. Удивительно, что она не рассыпалась даже сама по себе, без внешнего воздействия. Сколько лет этому «антиквариату»? Наверное, ещё при Брежневе устанавливали...
Когда вместо тонкой перекладины я ощутила под ногами бетонный пол – невольно вырвался вздох облегчения.
– Отсюда нас не ждут, – раздался в наушнике ободряющий голос Ивана. И правда. Какой ещё псих рискнёт подниматься по трухлявой лесенке с чуть ли не самого углубленного отрезка метро?
Семён последним выбрался из люка и чихнул.
– Тише, – предупредила я. – А то лестница развалится...
– Надеюсь, больше не придётся её использовать, – успокоил майор.
А Семён уже доставал моток веревки и кой-какое альпинистское снаряжение. Вместе с Иваном они
