– Погоди, Таня.
Я скосила глаза на доктора. Он присел на корточки и ровным тоном выговорил:
– Не надо нас бояться.
Снял «ночники», шапочку-маску и улыбнулся. Так, как он умел улыбаться. Мягко, обезоруживающе...
– Давайте знакомиться. Меня Грэем зовут.
– А меня – Павлик! – с достоинством отозвался мальчик.
– А тебя?
– Не твое дело... – процедила девчушка сквозь зубы.
– Хорошее имя, – весело прищурился доктор. – Знаешь, мы никому не хотим вреда. Мы случайно здесь оказались. И сейчас уйдем.
– Врёте вы всё. Вы – полицаи!
Опускать ПМ она явно не собиралась.
– Умница, – одобрительно кивнул Грэй. – С незнакомыми людьми так и надо. Но мы-то уже познакомились. У меня кое-что есть, и я хочу поделиться. Консервы любите?
При упоминании консервов из-за спины девочки выглянуло ещё одно пугливо-любопытное личико. Лет семи, не больше.
– Артём, принеси рюкзак, – будничным тоном попросил доктор. – Только спокойно.
Физик подчинился. А я не сводила глаз с девчушки. Я бы смогла ее обезоружить. Без особого риска. Посмотрела на Грэя. И прочитала в его взгляде: «Не надо».
Он был прав. С местными нельзя ссориться. Даже если это всего лишь ребёнок. А ещё я чувствовала что-то вроде неловкости. От одной мысли, что придётся выкручивать эти тонкие, похожие на хрупкие тростинки руки... Наверное, ей так трудно держать этот тяжелый пистолет.
Я чуть-чуть двинулась вперед... Будет неприятно, если ее палец на спусковом крючке занемеет, сожмется в судороге...
И всё-таки она молодец. Не струсила, не сбежала. Одна с ржавой «пукалкой» против троих вооруженных взрослых. А на вид и не скажешь... Хлипкая, как только душа в теле держится. Лишь глаза... Только по ним и можно понять, что в нужный момент рука у неё не дрогнет...
Доктор стал выкладывать консервы на грязный пол.
Я заметила, как словно тень промелькнула на лице девочки. Банки были оклеены яркими этикетками: тушенка, рыбное филе, колбасный фарш... В герметичных пакетах – консервированные бутерброды и жареное мясо.
Павлик вытаращился не мигая, будто боялся – стоит моргнуть, и все это удивительное, почти сказочное изобилие растает без следа. Наверное, сейчас бы он легко поверил, даже если бы мы назвались не гномами, а черепашками-ниндзя...
Мальчуган шагнул вперед и тут же замер, просительно, страдальчески оглядываясь на свою защитницу. А та кусала губы, переводя взгляд то на нас, то на груду ярких банок и пакетов...
Мне стало стыдно.
В эту секунду из-за спины девочки выскользнула третья фигурка. Наконец мы смогли рассмотреть её получше. Во взрослом пиджаке с далеко перешитыми пуговицами, свисающем ниже колен, как пальто. Голова замотана косынкой – не разберешь, то ли он, то ли она.
Человечек проворно метнулся к груде консервов и ухватил большую пластиковую банку с тресковым филе. Банка вывалилась и покатилась по полу. Ребенок опять схватил её и опять выронил. Слишком большую банку неудобно держать в маленькой ладошке.
Было странно, что человечек не помогает себе второй рукой. Потом я присмотрелась к болтавшемуся длинному рукаву. Рукав был пустой.
Я села на корточки, подняла банку и сунула в тонкий пластиковый кулек. Протянула отпрянувшему ребенку. Глаза из-под косынки боязливо-радостно сверкнули в ответ. Тонкая ручонка потянулась в мою сторону.
– Не трогай, – с безнадежностью выдавила девочка. Она всё ещё держала нас на мушке и боялась двинуться с места.
Но тут не выдержал Павлик. Подскочил к разложенным консервам и схватил упаковку с жареным мясом. Отбежал в угол и принялся изо всех сил кромсать ее маленьким ножичком.
– Брось, брось! – закричала девочка. – Оно отравлено!
Тот и ухом не повел. Подцепил кусок, торопливо отправил прямиком в рот. Потом еще один, ещё... Словно целый мир стоял у него за спиной и только о том и думал, как бы отнять у него вожделенную сочную мякоть.
Девочка опустила пистолет и кинулась к упрямому Павлику, отчаянно пытаясь выдрать упаковку из его цепких «клешней». Мальчуган хныкал, но не сдавался. Замотанный в косынку ребенок-калека удивленно наблюдал за этой титанической борьбой.
Грэй и Артем подняли рюкзаки и через дыру в стене выбрались из комнаты. Я замешкалась. Всё-таки вернулась и схватила из груды продуктов точно такой же пакет с мясом. – Смотрите!
Разорвала упаковку, дослала кусочек и принялась жевать под пристально-испуганным взглядом девочки. Проглотила.
– Не отравлено. Понимаешь?
Она слабо кивнула.
– Можно есть. Только не всё сразу. А то заболеете.
Пора было идти.
Но что-то не отпускало меня. Я сдвинула «ночники» и несколько секунд смотрела на детей так. Пляшущий огонек светильника придавал худеньким лицам больше жизни, чем её было на самом деле.
– Вам надо уходить, – выговорила я наконец. Из этого дома. Из этого квартала. Следом за нами могут прийти другие... Опасные.
Распахнула железную дверь и, взлетев по лестничному пролёту, догнала своих. Грэй и Артём молча стояли в сумрачной комнатке без окон и ждали.
Они слышали? Да, я сделала глупость. Теперь по Развалинам поползут слухи. О трёх выбравшихся из- под земли беглецах. О том, что по пятам за ними движется беда.
Такую интересную историю осведомители не прохлопают. А честные – могут испугаться. И не пустить нас в свой район.
Доктор был без «ночников» и шапочки. Я могла видеть лицо.
– Грэй...
– Да, я знаю... Все правильно, Таня.
Взглянул на меня, будто ничего не произошло. Прищурился почти весело:
– А теперь нам надо оказаться как можно дальше отсюда.
Глава 2
Короткий коридорчик. Перекошенная и свисающая на одной петле дверь. Наконец-то мы шагнули к яркому дневному свету. Первое, что я заметила – кусок выгоревшего календаря на стене. Число «2012» и смешной разноцветный драконник всё ещё отчётливо выделялись на желтоватом фоне. Точно такой – я купила на вокзале, по дороге домой... Повесила его у нас в гостиной, рядом с книжной полкой... Январь 2012-го, как раз после успешного завершения первой сессии... Последняя мирная поездка в Воронеж.
Деревянный пол – едва ли не весь выломан с мясом, а это клочок бумаги – уцелел.
Другие открытия оказались не такими приятными.
У пустого оконного проёма стоял юноша лет шестнадцати и пристально вглядывался куда-то наружу.
Был он высок и костляв. Одет в драный российский камуфляж. В руке держал нож. Хороший спецназовский нож. Кажется, что-то строгал из куска деревяшки. Рядом с его коленом к стене был прислонен АКМ.
Остатки половиц заскрипели у нас под ногами, но юноша обернулся не сразу. Пробормотал:
– Иришка, я же говорил внизу посидеть...
