– Да ну вас, – отвернулся от него Торрес.
И добавил вполголоса.
– Благодарите Бога, что все так закончилось.
Роман на это только улыбнулся, думая о том, какое платье будет на Долорес сегодня вечером.
Москва, ГРУ, 24 сентября, 10.00
– Что у вас, подполковник? – спросил генерал Слепцов у вошедшего помощника.
– Я по поводу капитана Морозова, товарищ генерал.
Слепцов поморщился.
– Вечно у вас дурные вести с утра.
Он махнул рукой.
– Садитесь.
Дубинин присел на стул.
– Ну, что там? – сверкнул золотом оправы Слепцов.
– Вы приказали дать ход рапорту об отставке Морозова, товарищ генерал.
Слепцов пожевал губами.
– Ну. И что же?
– Но ведь операция в Венесуэле завершена успешно, товарищ генерал.
Слепцов грозно выпрямился.
– Только потому, что Морозову опять повезло. Но его подход к делу ни к черту не годится! Он проявил в очередной раз вопиющее самоволие, поставившее под угрозу всю операцию.
Генерал по обыкновению налился багрянцем: воспоминания о том, как его чихвостил венесуэльский генерал, были еще слишком болезненны.
– Но он был в безвыходной ситуации, товарищ генерал, – твердо ответил Дубинин. – Он едва не погиб, но сумел сообщить данные о покушении службе безопасности. И покушение не состоялось.
Слепцов забарабанил пальцами по столу.
– К чему вы клоните, подполковник?
– Я думаю, товарищ генерал, – без колебаний заявил Дубинин, – что рапорт надо придержать.
– Вы думаете?! – разозлился Слепцов, вскакивая.
Он забегал по кабинету.
– Вы думаете! Хорошо вам сейчас думать. А что думал я, когда не знал, объявится ваш Морозов или нет? В который раз он нарушил все инструкции! Я больше не могу терпеть этого разгильдяя в отделе. Пускай он ищет работу в другом месте, а с меня достаточно. Все, подавайте рапорт наверх. Я свое слово сказал.
Слепцов сел за стол и уставился в окно. Но, как ни странно, Дубинина не прогонял.
– Вряд ли нас поймут, товарищ генерал, – немного помолчав, сказал подполковник.
– Это почему? – метнул на него настороженный взгляд Слепцов.
– Вряд ли нас поймут, если мы уволим орденоносца.
– Какого еще орденоносца? – засопел Слепцов.
– Президент Чавес наградил капитана Морозова орденом «Звезда Карабобо», – сообщил ровным тоном Дубинин. – За особо выдающиеся заслуги перед Республикой Венесуэла. Кроме того, назвал своим другом и обещал всяческую поддержку.
Слепцов медленно выпрямился.
– Вот как?
Дубинин положил на стол письменное уведомление.
– Только что получили, товарищ генерал.
Слепцов углубился в чтение.
– Хм… «Звезда Карабобо». Первый раз слышу. Но – действительно орден.
Он отодвинул бумагу в сторону.
– Так что с рапортом, товарищ генерал? – напомнил Дубинин.
– Давайте сюда, – потребовал Слепцов.
Дубинин немедленно положил перед ним рапорт.
Слепцов взял бумагу, секунду подумал, затем разорвал на четыре части и бросил в корзину.
– Будем считать, что я ничего не подписывал. Но это – в последний раз, подполковник, имейте в виду.
– Да, товарищ генерал. Я могу идти?
– Идите, подполковник.
– Есть, товарищ генерал!
И, чеканя шаг, Дубинин вышел из кабинета.
Москва, 27 сентября
Роман разулся, повесил куртку на вешалку и прошел в гостиную.
Ну, вот он и дома.
Тополя во дворе уже пожелтели. Но солнце светило бойко, хотя это было, конечно, совсем не то солнце, под которым он нежился каких-то двенадцать часов назад.
Медленно привыкая к своему новому положению, Роман с наслаждением ходил босиком по квартире, стряпал нехитрый обед, варил кофе и думал о том, что надо бы как-то отпраздновать свое возвращение и награждение, ибо ордена дают не каждый день, а «Звезда Карабобо», несмотря на экзотическое название, орден серьезный и вполне себе почетный и заслуживает того, чтобы поднять за него бокал в тесном дружеском кругу человек эдак на двадцать.
Однако денег на приличное празднование явно не хватало. То, что им удалось заработать с Леней на информации о сделке с кофе, Роман успешно потратил во время фееричного путешествия по красивейшим уголкам Венесуэлы. Был и водопад Анхель, и незабываемые ландшафты Анд, и коралловые острова, и много чего еще. Но главное, была удивительная Долорес, и ее-то Роман сейчас вспоминал больше всего.
Чтобы не предаваться бессмысленной грусти, Роман набрал номер Лени. Тот не ведал уныния и всегда настраивал своего компаньона на деловой лад в считанные минуты.
– Значит, вернулся? – не то, чтобы обрадовался, но несомненно оживился Леня.
– Да, Леня, вернулся. Дома вот…
– Ага. Дома, значит. А денег нет?
– Ну, не совсем… – протянул Роман, улыбаясь. – Хотя, конечно…
– Понятно, – перебил его Леня. – Будем работать.
Роман не понял, спрашивал Леня или утверждал. Но на всякий случай согласился.
– Будем.
– Тут есть одно дельце, – быстро заговорил Леня. – Не слишком крупное, но кое-что перепасть может.
Роман знал, что «кое-что» в устах Лени значило очень даже немало, и навострил уши.
– Да, Леня, я слушаю.
– Только сделать надо быстро. Ты как, сможешь? Служба не помешает?
– В ближайшие два дня я весь в твоем распоряжении, – заявил Роман.
– Отлично. Значит, так. Записывай.
– Уже пишу…
Положив трубку и просмотрев записи, Роман ухмыльнулся. Ну, с этим он справится за сутки. Благо, пока он совершенно свободен и может целиком посвятить себя заданию Лени. А там, с наполненным карманом и с подходящим настроением, можно вернутся к запланированному банкету.
Кажется, праздник состоится!
Зазвонил телефон.
Дубинин.
– Я слушаю, подполковник.
– На месте? – спросил тот.
– Так точно.
– Бери ноги в руки и лети сюда.
