заказ я выкатил «Строительной конторе Бари», так что наверняка будут уговаривать пожалеть их, несчастных, и увеличить сроки исполнения. Вот эта папка, успешно маскирующаяся под конверт, в числе прочего содержит намек-приглашение от Тиссена на небольшой разговор. Что-то вроде – если вы вдруг будете в Берлине. Ага, вдруг! Это письмо от Менделеева, но ему, слава богу, пока моего присутствия не требуется, только деньги и кое-какое оборудование.
Вскрыв очередной конверт с большой сургучной печатью, через полминуты фабрикант перебросил его своему приятелю.
– Ну вот, как я и говорил. Приглашают вступить в Императорское Русское Техническое общество, причем мне уже и рекомендаций успели надавать – тот же Менделеев постарался. Нет, определенно надо побыстрее заканчивать текущие дела и уезжать, а то я в столице до холодов застряну.
Главный инспектор закончил читать официальный документ и согласно кивнул. А потом сделал это еще раз, только уже с довольной усмешкой на лице – князь передал ему еще девять писем с вложенными фотокарточками, на предмет разобраться: какие в коллекционную папку, а какие в утиль. А промышленник, наконец-то закончив со своей корреспонденцией, тут же принялся за содержимое голубовато-серых укладок, в довольно-таки быстром темпе пролистывая их содержимое. Раза три он останавливался и вчитывался, после чего насмешливо хмыкал и продолжал шелестеть аккуратно подшитыми и пронумерованными листами бумаги, пока не замер в очередной раз. Моргнул, потряс головой и снова вчитался, после чего, не в силах больше сдерживаться, самым вульгарнейшим образом заржал. Кое-как отсмеявшись и успокоившись, но все еще немного всхлипывая и кривясь от усилий опять не сорваться в смех, Александр попытался объяснить причину своего хорошего настроения:
– Один, с позволения сказать, изобретатель предложил использовать магнитное поле для отражения снарядов. Даже вот и обоснование привел на десяток страниц, с многочисленными ссылками на заграничные работы в данной области.
– А что, хорошая идея. Или плохая?
– Хорошая. Да что там, хе-хе, просто замечательная. Вот только жалко, что нельзя ее подсунуть нашим лучшим друзьям-союзникам – французам да англичанам. Хотя ты знаешь, надо попытаться. Да, определенно стоит об этом подумать – насобирать бредовых, но вместе с тем соблазнительно выглядящих идей, сделать им красивую обертку из правильно подобранных фактов и слухов, устроить эффектную демонстрацию как бы действующего образца! И продавать за большие деньги.
Хозяин кабинета черкнул пару строк в блокноте, потом еще и еще – а кончилось все тем, что он добрую четверть часа добросовестно изводил чернила в своем «паркере», при этом время от времени улыбаясь и мечтательно закатывая глаза. Наблюдавший все это Григорий не выдержал и осторожно уточнил: а насколько это вообще реально – отражать тяжеленные снаряды каким-то там магнитом? Глядя, как князь не выдержал и захохотал опять, Долгин насупился и присоединился к приятелю.
– Ох! Не могу больше, затылок ломит!
Еще через полминуты Александр согнал с лица улыбку и вполне серьезно ответил:
– Единственно, что я могу тебе сказать со всей определенностью: не в ближайшие сто лет. Но это мне известно, а теперь и тебе, остальные же могут только предполагать. Доволен? Распорядись лучше, чтобы чего-нибудь поесть принесли – я вчера без ужина остался, а сегодня, похоже, что и без завтрака.
Вот эта тема для Григория была близка и понятна, тем более что он и сам пропустил утреннюю трапезу, так что уже через десять минут на столе появилась свежая выпечка на небольшом подносе и две «небольшие» полулитровые кружки с чаем. Одобрив труд кулинаров его полным уничтожением, приятели вернулись к прежним занятиям: князь небрежно пролистывал содержимое последней укладки, а главный инспектор так же небрежно проглядывал заголовки утренних газет на предмет поиска интересной или даже полезной информации. Как оказалось, он не там искал: услышав невнятное бормотание своего друга, Григорий отбросил «Петербургские ведомости» в сторону и с немалым удивлением увидел, как фабрикант буквально вцепился в листок с какими-то каракулями. Вернее, в несколько таких листков, раскладывая их перед собой на манер диковинного пасьянса.
– И ведь даже и не слышал про таких людей! Вот уж точно, нет пророка в своем отечестве.
– Ты это про что, командир?
– Да вот, нашел заявку на автоматический телефонный соединитель и еще на кое-что. Правда, я как- то и не сразу сообразил, что у меня в руках. А как понял, так и задумался – и зачем мне теперь Вестингауз? Разве что поможет с обучением рабочих, да оборудование у него заказать. Так потом придется все под метрическую систему переделывать. Или нет?
– Да объясни ты мне по-человечески, Александр Яковлевич, что ты там такое нашел?
– Людей нашел, Гриша, людей. Некто Апостолов, Голубицкий, Фрейденберг и Мосцицкий. Они мне и сам телефон, и автоматическую телефонную станцию к нему сделают. Ай да канцелярист, вытянул-таки счастливый билетик! Даже если все остальные его папки окажутся пустышками, свои деньги он определенно заслужил. Определенно!
В принципе попасть в подземные складские комплексы Российской оружейной компании можно было очень даже легко – через добрую дюжину входов и соответственно выходов. В принципе. Но легкость эта распространялась лишь до первого кладовщика и первой решетчатой перегородки-тамбура, а дальше обязательно требовалось письменное разрешение господина управляющего или главного инспектора, а в некоторых случаях так даже и владельца фабрики. Если требуемые бумаги были в порядке, расторопные и приветливые кладовщики отгружали, принимали на хранение, выдавали – одним словом, образцово выполняли свои служебные обязанности. Если же нет, они тоже не расстраивались, мгновенно превращаясь в бдительных и очень агрессивных охранников со всеми вытекающими из этого печального для нарушителей факта последствиями. Причем такие строгости находили единодушное одобрение и понимание у всех многочисленных работников фабрики, потому как на складах этих, в числе прочих запасов, имелся и порох для патронного производства, и гораздо более опасные компоненты для производства капсюлей. И хотя конкретно эти вещества хранились по всем правилам и в специально оборудованных помещениях (латунные кольца на петлях – чтобы не допустить искры, медная пластина с поручнем для сбрасывания статического заряда с одежды грузчиков, освещение только отраженным светом через специальные проемы-окна и так далее), но все равно. Чуток недоглядишь – и так рванет, что полуподземные склады моментально станут наземными. Ну и опять же готовая продукция (в перечень которой входили патроны и оружие), кое-какая сменная и очень дорогая оснастка на станки, не менее дорогие приборы, детали, металлы и сплавы для разнообразнейших экспериментальных производств и металлургической же лаборатории. В общем, разнообразнейших ценностей хватало, и это знали все. А вот про то, что у князя Агренева в этих обширных и местами даже двухуровневых подземельях есть личный «уголок», широкая общественность даже не подозревала. В курсе были всего трое: оружейный мастер Греве, который договаривался с прорабом о проведении небольших дополнительных работ вне плана и изредка посещающий спецхранилище на предмет положить или забрать с хранения разнообразные стреляющие и взрывающиеся штучки или же материалы для их изготовления; господин Долгин (частенько помогавший перетаскивать готовые гранаты, запалы и прочие специфические изделия Валентина Ивановича в надежное место); ну и сам хозяин фабрики. Разумеется, что в этот список можно было бы включить и мастеровых, обустраивавших персональный тайничок молодого аристократа. Но все они были, как бы это сказать, сильно не местными и в складском комплексе ориентировались с трудом. Да и вообще плохо понимали, что конкретно они делают: Александр на совесть постарался, запутывая и разбрасывая по разным подрядчикам необходимые ему работы или изделия. А когда все было готово, все лишние чертежи и бумаги были уничтожены, а не лишние в единственном экземпляре лежали все в том же «уголке». И чтобы просмотреть их, надо было проявить просто выдающееся упорство и настойчивость, вкупе с немалой осведомленностью: для доступа в хранилище надо было пройти мимо рабочих мест как минимум трех кладовщиков; знать – куда и как давить, чтобы обычнейшая с виду кирпичная стена отъехала в сторонку; ну и конечно же ввести правильный код с помощью наборной панели, глубоко утопленной в полуметровой толщины дверь. Кстати, прежде чем давить на рычажки и кнопки, надо было воспользоваться ключом – небольшой такой металлической пластинкой с весьма и весьма затейливой перфорацией по центру.
– Слушай, мне кажется или они потяжелели?
Григорий в ответ с некоторым сомнением взвесил на руках чемодан с такой ценной бумагой и
