И снова затеплилась надежда, что Вера должна быть где-то в том краю. Не раз ведь рассказывала о сестре, воронежской студентке.
Послушный конь шел тихо, изредка задевая опушенные снегом низкие ветви. Тропинка вилась отглаженной белой лентой.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
Владик учился ходить. Антонина Глебовна осторожно ставила его на ножки, помогала взять равновесие, а потом, держа наготове руки, отходила чуточку назад. Малыш старательно топал к ней. Ступал сначала боязливо, будто по узкой кладочке, но когда достигал финиша, заливался счастливым смехом и падал женщине на руки. Затем, притихший, снова брал равновесие.
Пришел домой фельдшер, не спеша снял с себя отороченный черным сукном полушубок, вытер полотенцем седые усы, брови.
– Издалека? – спросила Антонина Глебовна, сидя с Владиком на разостланной на полу постилке.
– Да нет, – как-то удрученно ответил Кирилл Фомич. – Из сельсовета иду.
– Чего же тебя так инеем разукрасило?
– Мороз… И с директором малость постояли.
– А мы с Владиком бегать учимся, – похвалилась Антонина Глебовна и прижала ребенка к груди.
– Бегать? – Кирилл Фомич подошел к малышу и смешно пошевелил усами. – Так ты, оказывается, уже бегаешь, герой, бойко бегаешь? Ну-ка, докажи, как ты умеешь, покажи!
– Не льни, – сказала ему хозяйка, – ты еще морозный, с улицы-то!
Кирилл Фомич отступил, опустился на край постилки.
– Ну, беги ко мне, герой, беги!
Малыш повернул головку, затопал ножками, засмеялся. Антонина Глебовна помогла ему выровняться, шагнуть… Но он не добежал до деда, покачнулся, шлепнулся на постилку.
– Ой, молодец! – протянув навстречу руки, восхищался дед. – Хорошо шагаешь! Скоро пойдем мы с тобой на улицу, наперегонки бегать будем. Иди же ко мне, иди!
Уже не пытаясь вставать, малыш пополз к нему на четвереньках.
– А теперь ко мне, Владичек, – выставила руки Антонина Глебовна. – Иди ко мне.
Он потопал к бабке и преодолел дистанцию без аварий. Антонина Глебовна и Владик весело смеялись, а фельдшер грустно наблюдал за ними. Покрасневшие в жилках, веки его чуть заметно вздрагивали.
Потом Кирилл Фомич долго носил малыша на руках, показывая ему и называя разные вещи, попадающиеся на глаза.
– Вот это дзинь-дзинь, – говорил старик, показывая на большие настенные часы. – А это коль-коль, – на санитарную сумку с инструментами.
На сумку малыш смотрел с опаской, ручонками даже не шевелил.
Антонина Глебовна тем временем накрыла на стол.
Охотно пообедал и Владик, а потом уснул на кровати, где спал теперь почти каждый день. Фомичу бы тоже вздремнуть – рано встал сегодня, банки ходил ставить захворавшему физруку. Но печаль на сердце брала верх. Все, о чем он только что узнал, мучительной болью отдавалось в груди.
Заговорил чуть не шепотом, словно боясь, что проснется Владик, услышит, поймет все и начнет горько плакать.
Из районной больницы звонили – вчера во время вражеского налета погибла Аня Бубенко. Самолетов было много, прежде ни разу столько не налетало. В больнице поднялась паника, врачи и сестры разбежались кто куда. Выскочила на улицу и Аня, начала «искать» своего Толика…
Кирилл Фомич рассказал обо всем этом жене и горестно уронил голову на руки. Малыш спал, посапывая чуть заложенным носиком. И сопение это казалось таким громким, будто оно рассекало повисшую в комнате тоскливую тишину.
– Тинь-тинь! – вдруг проговорил спросонок Владик.
Антонина Глебовна заплакала.
В школе о гибели Ани узнали более часа назад. Вера сразу же выехала в районный центр, благо туда направлялись подводы с продуктами для раненых. На уроках ее подменил директор.
Любомир Петрович – в теплом зимнем пальто, валенках – стоял у доски и диктовал ученикам пятого класса предложения. Перед самым звонком в класс заглянула Алина. Руки, лицо, посинели: жакетка на ватине греет слабо, а больше у девчины нет ничего. Правда, есть еще кожушок один на двоих, выдали в районо, но в нем поехала Вера.
– Вы придете в седьмой? – спросила Алина.
– Нет, – ответил директор, – идите вы. У меня здесь еще один урок.
Не хотелось идти директору в седьмой, самый холодный класс.
Алина пошла. Вела урок, дрожала – от холода, от трагической вести о матери Владика…
Потом еще два урока провела – в других классах. После занятий подалась было домой присмотреть за Владиком, но Валентина Захаровна сказала, что надо бы проведать больного физрука, а то неудобно как-то получается, все-таки член нашего коллектива… Алина согласилась, что действительно член коллектива и что давно бы надо проведать, но, может, кому-то другому, ведь в их доме сегодня такое горе!
