И там, в ауле, на границе смерти,Два сердца догорают, как свеча.«Он человек, и он дойдет, поверьте»,—И молча дожидаются врача.Там ждут врача, и там глядят с надеждойВ седой туман, нависший над горой.Кто проскользнет под буркой бури снежной.Через разгул метели гулевой?Там ждут врача. И провод телефонаДрожмя дрожит, натягиваясь весь,Трещоткой оглушительного звонаПодчеркивая горестную весть.Там ждут врача. На телефон с укоромГлядят, как на ненужный реквизит.А снег валит и ледяные горыНа каменные горы громоздит.А снег валит, клубится у порога,И каждая секунда дорога.И на аул спускается тревогаТяжелая, как горные снега.3И вот Азрет сбирается в дорогу.Душа его тревогою горит.— Не будь мальчишкой, подожди немного,—Азрету старший фельдшер говорит.—Метет буран. Хоть вылези из кожи,Не одолеешь ночью высоты,И никому помочь уже не сможешь.Когда погибнешь под обвалом ты.— О нет, Омар, я все ж пойду!Иначе Как посмотрю я завтра на рассвет?Я горец по рождению, и, значит,Мне в малодушье оправданья нет.Ведь мой отец на Ленинградском фронтеО том не думал в свой последний час,Что упадет в бою однажды в землю мертвым,А выполнял своей земли приказ.И я пойду! Иначе я гордитьсяНе вправе буду именем отца.Героя сыну трусить не годится.Уж лучше в пропасть — честно, до конца.Пускай уж лучше ледяные камни —Не тяжесть страха — давят сердце мне.Судьбой своей я вечно буду равнымС отцом своим на милой стороне.4— Иди, Азрет! — сказала мать Азрету.—Будь как отец. — А на своем векуМать сто мостов прошла по белу свету,Решимости не обронив в реку.Она могла увидеть сына мертвым.Но трусом видеть сына не могла.О женщины, вы в нас вселяли твердость,В наш трудный век она не подвела.И мать Азрета в этот вьюжный вечерНакинула чернее ночи шаль,И вместе с шалью ей легла на плечиТяжелым камнем новая печаль.— Иди, Азрет! — Но смутную тревогуНе выдало спокойное лицо.И сын ушел в последнюю дорогу,И буря снегом замела крыльцо.— Иди, Азрет! — И сын ушел из дома,Как уходил отец в последний раз.
