– Нет, – остановила ее Лима, – одно туда.
Она указала на место рядом с забаррикадированным коридором.
Капитан вышел через несколько минут, после того как Лима легла на свое одеяло.
Он тоже устроился и погасил свет.
– Надо дежурить, нас наверняка ищут. Мы наделали слишком много шума, чтобы спокойно спать, пусть даже про то, что мы здесь, никто не знает, – сказал капитан.
– Вряд ли нам что-то грозит этой ночью, – ответила Лима, – но ты прав, хотя выспаться было бы очень неплохо.
Дверь из внутренней комнаты открылась, высветив полосу на полу, и вошла Нати.
– Можно я с вами, – робко спросила она.
– Конечно, – сказал десантник.
– Спасибо, – обрадовалась девочка и быстро постелила одеяло недалеко от него.
Лима ничего не сказала.
– Вам отдохнуть надо, вы спите, а я покараулю, – предложила Нати, словно слышала их разговор.
– Ты?! – переспросила Охотница.
– Да! Я не усну, я не подведу вас.
Капитан молчал, оставив право решать за Лимой. «Почему бы и нет?!».
– Хорошо, – согласилась она и отвернулась
Время медленно тянулось, организм требовал отдыха, но адреналин в крови никак не давал уснуть. Лима слышала, как ворочается капитан.
Неожиданно она спросила у него:
– А у вас поют песни?
Капитан добродушно усмехнулся в темноте.
– Конечно.
– А о чем они?
Сэм помолчал, не зная как ответить.
– Да о разном. О жизни в основном, – снова помолчал. – Иногда о грустном, чаще о красивом, о любви, о смерти.
– О смерти? – переспросила Лима.
– Ну да…
– А разве смерть может быть красивой? – спросила Нати.
Капитан не нашелся что ответить.
Бывали моменты, когда он думал о том, что когда-нибудь умрет. И хотел, чтобы это было не просто так, от старости, ему не хотелось быть стариком, но вот может ли смерть быть красивой, он не задумывался?
– Спой какую-нибудь, – неожиданно попросила Лима.
– Какую? – Сэм хмыкнул. – Я и не помню ни одной. А ведь действительно, казалось бы – столько знаешь песен, вот они вертятся на языке, а спеть не можешь, только какие-то обрывки фраз, части припевов.
– Что совсем ни одной? Тебе не нравятся песни?
– Нравятся, просто я не запоминаю их. Я их просто слушаю, к тому же последнее время не часто. И так чтобы спеть…
Сэм задумался.
– Хотя подождите! Зик на последнем ужине в кают-компании пел одну. Мелодию я, конечно, не воспроизведу, на гитаре он играет немного хуже, чем поет, – Сэм заулыбался в темноте, – но вот слова я, кажется, запомнил.
Он подумал о Зике, как он там сейчас, что происходит на плацдарме? Но сейчас он ничем не мог ему помочь и, вздохнув, начал даже не петь, а просто говорить:
Капитан вздохнул, собираясь с мыслями, Лима и Нати ждали не перебивая.
И снова тишина, словно ночь, хотела этих пауз, наполняя их своим скрытым смыслом.
– Красиво, – сказала Лима. – Только очень грустно и немного непонятно.
– Согласен. А что непонятно?
