Потаповой.
– Он ведь всерьез собирался жениться, – сокрушенно заметила Шура. – Завещал Тоне квартиру... Зачем ему это было надо?
– Думаю, он в самом деле влюбился. – В глазах Калинниковой мелькнула злая ревность. – Но и квартира, и Тоня, и его дурацкая работа коммивояжером... Все это было страховкой. Запасным аэродромом. Почувствуй он угрозу, тотчас обрубил бы концы. Подумайте сами, Кофанов исчезает навсегда вместе со своим фальшивым паспортом и блестящей внешностью. И появляется Фофанов – примерный муж со средним достатком. Ловко придумано, ничего не скажешь.
Короче, когда Андрей умер, я осталась один на один с Широковым. Первая моя мысль была об этой Тоне. Я решила, что, вероятнее всего, ожерелье у нее. Мы выследили девушку, привезли сюда и поговорили по душам. Просто поговорили! Но эта дурочка уперлась, и ни в какую. Я подумала, что если Андрей подарил ожерелье к свадьбе, девчонка вполне могла показать его дяде, а тот положил его в сейф или спрятал туда, где он хранит свою коллекцию. Не дурак ведь, знает, как обращаться с ценными вещами. Мы ему позвонили и попросили вернуть вещь.
Повисла тишина. Стас бросил крутить на пальце бирюльку и, оглядевшись, неожиданно предложил:
– А не испить ли нам чаю?
Откуда ни возьмись выскочили официантки и начали скакать вокруг, звеня приборами и выставляя на стол сахар, блюдца с лимонами, чашки, плошки...
– Какие шустрые! – похвалил Стас.
– Я тут совершенно не виновата! – с надрывом сказала Калинникова. – На меня насел этот Широков, а он настоящий бандит.
– Наверное, бывший мент, – равнодушно заметила Шура.
Ей очень хотелось чаю, и она не стала никого ждать – придвинула к себе кувшинчик со сливками и тарелку с яблочным паем.
– Ладно, мы здесь все закончили! – Старший лейтенант обернулся к Майе: – Отдавайте мой телефон, я поехал.
Она вернула мобильник и робко напомнила:
– Вы же чаю хотели?
– Хотели да расхотели, – буркнул Стас. – Вам я тоже не советую тут засиживаться, мало ли что! Берите свою девчонку и дуйте восвояси.
Когда Половцев уже уходил, Сильвестр его окликнул:
– На два слова, старший лейтенант.
Они отошли в сторону, Бессонов сказал свои два слова, в ответ на которые Стас прочувствованно выдохнул:
– Как вы мне надоели со своей помощницей!
Хлопнул дверью и вышел. Вслед за ним вышли его люди.
В зале появились Леонид Николаевич с Германом, держа под руки слегка обалдевшую Тоню. Шура стоя дохлебывала чай, притопывая ногой для скорости. Увидев подругу, бросилась к ней и прижала к могучей груди.
– Кстати, – обернулся Сильвестр к Калинниковой, – вот эта ваша подручная...
Он глазами указал на «медсестру», которая после схватки с разъяренным Леонидом Николаевичем выглядела сильно потрепанной.
– Вера, – устало подсказала директор.
– Эта ваша Вера вполне может знать больше, чем кажется на первый взгляд.
– Что вы тут несете? – вскинулась «медсестра».
Калинникова остановила ее одним коротким окриком.
– Очень странный обыск она устроила в квартире коллекционера. Подумайте сами – человек ищет ожерелье и даже не удосуживается проверить самые простые тайники. В комод с Тониным бельем она даже не заглядывала. И в холодильник, заметьте, тоже. Хотя в морозильнике лежали завернутые в фольгу брикеты прессованного шпината и мешки замороженных ягод. Это был не обыск, а театральное представление, – закончил Сильвестр. – Думаю, Вера отлично знала, что никакого ожерелья в квартире нет. Кстати, вы заметили, что она очень красивая девушка? Леонид Николаевич сразу заметил...
Взорвав свою «бомбу», Бессонов направился к выходу, вся команда потянулась за ним.
– Теперь мы в машину точно не влезем! – сказала счастливая Шура, активно опекавшая вновь обретенную подругу.
Тоня выглядела вялой и призналась, что почти все время спала. Вероятно, вместе с водой ей давали снотворное. Ни о каком ожерелье она раньше не слышала, а известие о двойной жизни Фофанова приняла стоически.
– Поезжайте домой, – решил Сильвестр, – но не расходитесь. Напоите Тоню черным кофе, мне нужна ее ясная голова. Дождитесь Костю Чихачева. Надеюсь, он приедет с новостями. Я завершаю дело. Остался один маленький штрих. Хочу покончить со всеми тайнами именно сегодня. Шура, подойдите на секунду ко мне, я должен попросить вас об одолжении.
Оттащив Шуру в сторону, Сильвестр пару минут что-то энергично ей объяснял, после чего отпустил королевским взмахом руки:
– Можете ехать. Мы с Майей подтянемся, как только закончим одно маленькое дельце.
– Маленькое дельце? – переспросила та, когда джип уже выехал со стоянки и влился в поток уличного движения. – Что за маленькое дельце?
– Я отправляюсь грабить квартиру, – невозмутимо заявил Сильвестр. – Ты можешь остаться в стороне. Я справлюсь и без твоей помощи.
Глава 14
Прошло несколько часов, и Сильвестр с Майей вновь появились на пороге квартиры Леонида Николаевича Изотова. Им открыла заметно посвежевшая Тоня, за спиной которой маячил взволнованный Герман.
– Как хорошо, что вы приехали, – сказала Тоня, понизив голос. – Костя вас очень ждал.
– А почему «ждал»? – удивился Сильвестр. – Ждал, ждал и не дождался?
– Нет, тут другое. – Она почесала нос и призналась: – Шура завела его в дядин кабинет и уже битый час выясняет с ним отношения.
– Разве у них есть отношения? – спросила Майя.
– Не знаю, удобно ли об этом говорить, – кашлянула Тоня, – но я сама слышала, как Шура за дверью сказала Косте, что у нее к нему чувство. Это ужасно!
– Почему ужасно?
– Потому что он ухаживает за мной. Теперь я чувствую себя примерно как та царевна, в которую влюбились все семь богатырей скопом, оставив с носом всех окрестных невест.
Они прошли в гостиную. При их появлении Леонид Николаевич поспешно затушил в пепельнице сигарету и замахал обеими руками, разгоняя дым.
– Сейчас окошко откроем... – начал было Герман.
– Не надо! – осадил его Сильвестр. – Не люблю, когда под люстрой кружат насекомые. А вы давно протирали пол? Мне кажется, здесь немного пыльно.
За дверью кабинета слышалась какая-то возня и басистые всхлипы.
– Вам ясно? – спросила Тоня трагическим шепотом. – Она плачет.
– Может быть, это Костя плачет, – проворчал Леонид Николаевич. – Надо же, попал парень. Если Шура что-то задумала, ее, как бронепоезд, с пути не свернуть. С детства такой была. Помню, у моей соседки пряники воровала.
– Что ж, – сказал Сильвестр, – я готов вмешаться. А то мы будем ждать развязки до морковкиного заговения. Костя должен поделиться с нами кое-какой информацией, придется его вытаскивать.
Он подошел к двери в кабинет и громко постучал.
– Эй, Костя! Шура! Это Сильвестр. Извините, но вы оба мне нужны. Срочно!
В кабинете что-то упало, послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась и на пороге возникла Шура. Ее знаменитая челка стояла дыбом, и взгляду всех присутствующих наконец открылись ее глаза – большие
