Федора Ильича Жеряпко, удача навсегда повернулась к нему спиной. Все Пашины расчеты сошлись, и он, преодолев последний пролет, почти не целясь выстрелил Шурмину в сердце. Негромкий хлопок ознаменовал конец красавца-киллера. Паша сделал контрольный выстрел в голову и, убедившись, что Гоша следует за ним по пятам, стремительно понесся по ступенькам. Этажом ниже он бросил пушку. И тут внизу хлопнула дверь подъезда. Переглянувшись, орлы Саши Ядовитого развернулись и с той же скоростью дернули в обратную сторону, вверх по лестнице.
– Переждем у деда, – шепнул Паша. – Сейчас все соседи соберутся на третьем этаже, а мы минут через пять спустимся вниз на лифте. До приезда ментовки успеем улизнуть.
Рита вошла в подъезд и тут же сморщила нос: здесь отчаянно пахло кошками и прокисшей капустой. Ее ноги в итальянских туфельках на шпильках осторожно ступали по грязному полу, потом пошли вверх по лестнице, кокетливо цокая о каждую ступеньку. На втором этаже возле перил лежал пистолет. Он так странно смотрелся здесь, на лестнице многоквартирного дома, что Рита даже не сразу поняла, что может означать эта находка. Совершенно машинально она наклонилась и подняла его с пола. Держа пистолет в руках, отправилась дальше. «В милицию, что ли, позвонить от Федора Ильича? – подумала она про себя. – Черт, только вот зачем я оружие руками схватила? Всегда я думаю после того, как делаю».
Рита уже полезла было в сумочку за носовым платком, когда увидела красавца Шурмина. Он лежал прямо перед дверью Жеряпко лицом вверх и открытыми ярко-синими глазами разглядывал трещины на потолке. Однако следы от пуль не оставляли сомнений в том, что это всего лишь иллюзия.
«Киллер из самолета! – подумала Рита, отшатнувшись. – Неужели люди Белова добрались до него так скоро? Кажется, я снова вляпалась!» Мысли в ее голове устроили настоящую потасовку. Было невозможно разобраться, какая из них здравая, а какая нет. Поэтому Рита, отключив мозги, развернулась и пошла по лестнице вниз. Пистолет она непроизвольно прижала к бедру. На ее счастье, двор по-прежнему был пуст.
Только свернув за угол, Рита внезапно осознала, что держит в руке орудие убийства. Глаза ее тут же приобрели осмысленное выражение. Она юркнула под арку соседнего дома, достала из сумочки дезодорант, щедро распылила его на пистолет, после чего обтерла его бумажной салфеткой и, наклонившись, положила на землю. Узкая юбка обрисовала при этом ее стройные бедра, и Чудов с Ласточкиным, следившие за ней из машины, одновременно присвистнули.
– С такой попкой и заниматься богопротивными делами! – воскликнул Ласточкин, провожая Риту глазами. – Интересно, кто же она такая?
В этот момент из подъезда, который только что покинула Рита, выскочила расхристанная баба в тапках на босу ногу и, раскинув руки, закричала что было сил:
– Уби-и-или! Милиция-а-а!
Чудов с Ласточкиным переглянулись.
– Она и в самом деле кого-то пришила, – сказал Чудов. – Двигаем отсюда.
Рита между тем дефилировала по улице с непроницаемой физиономией.
– Вот это выдержка! – восхитился Ласточкин, следуя за ней на своей машине, образно говоря, короткими перебежками.
Конечно, ему и в голову не приходило, что Рита до сих пор пребывает в состоянии полной и абсолютной прострации. Только минут через пятнадцать к ней начали возвращаться ощущения. Она купила в киоске пачку сигарет в комплекте с разовой зажигалкой и, усевшись на скамейку в одном из скверов, принялась методично уничтожать содержимое пачки. Закурив одну сигарету, она делала пару затяжек, кашляла, бросала ее на землю, затаптывала туфлей, затем принималась за другую.
Чудов за время ее оригинального перекура сделал массу телефонных звонков, спрашивая про молодую женщину привлекательной наружности с отличной фигурой и железными нервами. В конце концов ему рассказали про некую аферистку по кличке Дочка, которая сейчас вполне может находиться в Москве. Отличается смелостью, гибкостью и невероятной фантазией, любит экспериментировать.
– Ты думаешь, это она? – спросил Ласточкин, когда Чудов поделился с ним новыми сведениями.
– Почему бы нет? Много ли ты знаешь крупных аферисток?
– Аферистка и кого-то пристрелила?
– Говорят же тебе: работает с фантазией и любит эксперименты.
– Да, но зачем она приходила к Белову? С этой идиотской историей про самолет?
– Понятия не имею. Возможно, когда мы узнаем, кого она прикончила в том подъезде, ситуация станет хоть немного яснее.
Ястребок представление с убийством пропустил. Работяги держали его в кафе до тех пор, пока Рита не уехала.
– Жря вы так, – сказал он им на прощание. – Я ведь не жадумывал никакого жлодейштва!
Решив никому не рассказывать о своем позоре, Ястребок возвратился к дому Стрелецкого и засел там, баюкая свой прокушенный язык. Он был уверен, что рано или поздно мерзавка вернется назад. Хотя если бы он догадался позвонить тому же Синяку, тот навел бы его на след Риты. Синяк по-прежнему следил за Жеряпко, который основательно окопался в «Техноконсульте», и видел, как девица входила и выходила из здания. Сколько Синяк в это время ни вертел головой по сторонам, Ястребка так и не заметил. «Надо же, как насобачился следить!» – восхитился он.
Между тем их босс Серафим Леонидович Сметанников стоял на ушах. На завтра планировались важные переговоры.
Возможно, из-за того, что этот июньский день ознаменовался повышенной солнечной активностью, он оказался беспокойным для очень многих людей. Когда Алла Стрелецкая сообщила по телефону Рите, а затем и мужу, что уходит из дому до позднего вечера, Глеб решил, что сейчас самое время заняться обыском ее комнаты. Досадуя на то, что Артема, водителя-аса, нельзя вытащить из архива и усадить за руль, он поехал домой один. У экономки сегодня был выходной, так что помешать ему никто не мог. Только бы Рита не вернулась в самый неподходящий момент!
Уборку комнат экономка ограничивала мытьем пола и окон. Ни бумаги, ни даже пыль на столах она не трогала. Такой порядок был заведен в доме после того, как у Стрелецкого пропал важный документ, потерю которого он долго не мог компенсировать. Так что Глебу было где покопаться. Сбросив башмаки, он прошмыгнул в комнату жены и принялся за ее письменный стол. Не нашел ничего подозрительного и уже повернулся было к секретеру, когда взгляд его упал на переполненную корзинку для мусора. Похоже, ее сто лет не опорожняли. А Софья получила открытку с угрозами только вчера утром. «Может, мне повезет?» – подумал Глеб, расстилая на полу газету и опрокидывая на нее корзинку. Осторожно разровняв руками образовавшуюся кучу, он тут же заметил небольшой полиэтиленовый пакет, завязанный аккуратным узелком. Внутри просматривались бумажные обрезки. Обрезки розового цвета!
Сердце Глеба тихонько заныло. Бумага была такого же качества, как и та, из которой были вырезаны слова, наклеенные на открытку. Вернее сказать, на три открытки. Потому что и Марина Пахомова, и Ксения Бажанова получили накануне своей смерти похожие «поздравления». Ни одна, ни другая не побежали с ними в милицию. Они отправились к Глебу. Еще бы! Он продолжал оставаться для каждой из них щедрым спонсором и единственным мужчиной, к которому можно обратиться за помощью личного характера. Следователь Смиренко так никогда и не узнал о существовании этих открыток. И Марина, и Ксения тщательно хранили тайну своих взаимоотношений с боссом. Потому что тот грозил, что в противном случае мгновенно снимет их с довольствия.
Когда Ксения Бажанова, вторая по счету жертва, накануне своего дня рождения нашла в почтовом ящике открытку с угрозами, ей и в голову не пришло, что погибшая месяцем раньше Марина Пахомова получила точно такую же. О связи между этими двумя преступлениями, в сущности, знал только Глеб. И еще, конечно, убийца.
Эта розовая бумага! Эти буквы, напечатанные особым продолговатым шрифтом с правым наклоном, с самого начала показались Глебу смутно знакомыми. Теперь-то он вспомнил, где видел их. Уже несколько лет
