– Олег Бубнов и есть тот частный детектив, которого я нашел, – пояснил Кумарикин. – Когда он подготовил отчет для вас, Глеб Николаевич, я недолго думая нанял его для собственного расследования. И Олег тут же придумал этот финт с дочерью. Предложил подменить настоящую дочь на подставную. Для подстраховки. Чтобы она могла следить за вами, так сказать, по-родственному.
Вдвоем с Бубновым мы фальсифицировали материалы расследования, касающиеся вашей дочери, благо вы еще не видели настоящий отчет, внедрили самого Бубнова на фирму и привезли Риту в Новосибирск, откуда она и отправилась на свое первое задание.
– Хочу подчеркнуть, – подал голос Бубнов, покосившись на Риту. – Она именно секретарша, а не помощница. Поэтому в деле случилось столько ляпов. Наемный убийца из самолета, Жеряпко с бандитами, скандальная связь с Титовым... Она действовала самостоятельно, не ставя меня в известность, и едва не провалила операцию. Просто другой кандидатуры на эту роль не было. Кроме того, Рита отлично подходила по возрасту и по внешним данным.
– А это еще зачем? – фыркнул Глеб. – Внешние данные?
– Психология, Глеб Николаевич. Гораздо легче признать дочерью девушку, которая отличается завидной внешностью и задором.
– Кажется, ее задор мне слишком дорого обойдется, – пробормотал Глеб, глядя, как Рита сладко чмокает губами в полудреме.
– Зачем же вы ухлестывали за своей секретаршей? – поинтересовалась Алла у Бубнова.
– Для конспирации, естественно. Я за всеми девушками ухлестывал, Риту никак пропустить не мог.
– Все было очень правдоподобно, – похвалила его Алла.
– Так вот почему этот Бубнов мне с самого начала так не нравился! – мрачно произнес Глеб, говоря о сыщике в третьем лице, хотя тот сидел прямо напротив него. – Он шпион! Он меня выслеживал, хотел навесить на меня убийства, которых я не совершал!
– Моя задача заключалась не в этом, – возразил Бубнов, показывая в широкой улыбке безупречные зубы. – Мне поручили найти убийцу. И, честно скажу, это оказалось делом увлекательным.
– Увлекательным?! – не поверил Глеб. – При вашем попустительстве убили Софью, а вы говорите об увлекательности!
Артем, который до сей поры витал в облаках, при имени Софьи весь подобрался и недружелюбно посмотрел на Бубнова.
– Как я понял из ваших слов, – вмешался Смиренко, – Стрелецкого вы почему-то перестали подозревать.
– Да вот буквально только что, – пояснил Бубнов. Глеб взглянул на него с хмурым недоверием. – Накануне дня рождения Софьи Елизаровой Стрелецкий приставляет к ней своего телохранителя. Абсолютно невероятно, чтобы они с Артемом Крошкиным были сообщниками в деле об убийстве.
– Почему нет? – изумился Смиренко. – По-моему, отличная версия.
– Я наводил справки о Крошкине. Он не переносит жестокости.
– При такой-то профессии? – не поверила Алла.
– Да-да, он готов защищать людей, но причинять им намеренный вред не способен. – Бубнов искоса поглядел на окаменевшего Артема. – Фишка у него такая. Может, что-то наследственное. Думаю, он сам не знает причины. Тем не менее парень отлично владеет некоторыми приемами восточных единоборств и обычно «выключает» своих противников без шума, пыли и, главное, без крови.
– Кого же вы стали подозревать? – вернулся Смиренко к главному вопросу, который его интересовал.
– Мы стали подозревать Софью Елизарову, – снова перехватил инициативу в разговоре Кумарикин.
– Софью?! – не поверил Глеб. – С какой стати?
– Мы искали мотив. Софья была самой жадной из всех ваших содержанок. Возможно, она каким-то образом прознала про ваши предыдущие связи и про то, что вы ежемесячно раскошеливались, и решила, что, избавься она от товарок, ей будет доставаться больше денег, чем прежде.
– Глупая идея! – заявила проснувшаяся Рита. – Я с самого начала говорила, что глупая.
– И лишь теперь, когда Софья погибла, вы поняли, что это не она? – спросил Смиренко.
– Нет, мы поняли это раньше. Когда Бубнов добыл для нас вот это! – Кумарикин царственным жестом бросил на стол папку с копией досье, которое составлял Глеб. Там было отражено все, что тому удалось накопать. Кроме обрезков журнала и стакана.
– А-а! Так вы лазили в мой сейф! – подпрыгнул на своем месте Глеб, испепеляя Бубнова взглядом. – Вы просто разбойник, а не частный детектив! Кстати, как вам это удалось? И когда? Наверное, ночью?
– Нет, ночью здесь, словно призрак, бродил неприкаянный Жеряпко, – усмехнулся Бубнов.
– Недавно я сделал вид, что сильно повредил ногу, – пояснил Кумарикин. – Вас не было, и сердобольная Наташа повезла меня в больницу. Подступы к цитадели оказались открыты.
Наташа оторвала глаза от стенограммы и с удивлением взглянула на Кумарикина. Такого коварства она от него явно не ожидала.
– Главную ценность, – пояснил Бубнов, наблюдая за тем, как бумаги кочуют из рук в руки, – представляют, конечно, открытки с угрозами. Открытки, о которых до этого времени никто не знал. Кроме Глеба, адресаток и убийцы, разумеется. Именно из-за открыток мы перестали подозревать Софью.
– Почему она не могла послать открытку самой себе? – спросил Артем, против воли заинтересованный обсуждением.
– Потому что если бы она написала открытку сама себе, то понесла бы ее в милицию, а не Стрелецкому! – заявил Кумарикин. – Вы вообще задумывались над тем, зачем убийце понадобилось писать эти самые открытки? Это так театрально, так вызывающе. Рядовой убийца, желающий избежать поимки и правосудия, никогда не стал бы так рисковать, давая в руки следствию дополнительные зацепки. Да, открытки с угрозами, безусловно, улики. Но улики сфабрикованные. И сфабрикованы они были против Аллы. Глеб Николаевич нашел первоисточник, из которого были вырезаны слова для составления текстов, в мусорной корзинке своей жены. Из-за чего стал ее подозревать.
– На обрезках журнала отпечатки ее пальцев! – сказал Глеб, избегая смотреть на Аллу. – Что еще я мог подумать?
– Если бы ты мне доверял, то просто поговорил бы со мной! – возмутилась та. – Вот Женя доверял мне с самого начала!
– Ах, он у тебя уже Женя? Не слабо. Выходит, ты предала меня первой!
– Смешно слышать после того, как все узнали, что у тебя на фирме было три любовницы! А я-то еще сомневалась – уходить от тебя или нет.
– Так что там с открытками? Почему вы перестали подозревать Софью Елизарову? – вернулся Смиренко к тому, что его интересовало больше всего.
– Потому что, обнаружив записи Стрелецкого и ознакомившись с ними, мы пришли к выводу, что некто фальсифицировал улики конкретно против Аллы. Но улики эти должны были стать известны следователю, а они сгинули в сейфе Стрелецкого. Будь убийцей Софья, она бы первой дала им ход. Раз предыдущие жертвы не понесли открытки с угрозами в милицию, она сама должна была сделать это. Должна была бросить тень на Аллу, рассказав, что та приходила к ней с разборками, скандалила. Тут же проболталась бы, что Глеб – ее бывший любовник. И так далее. Почему же она этого не сделала?
– Потому что была невиновна, – ответил Артем. – Ей это было не надо.
– Именно к такому выводу мы и пришли, – кивнул Бубнов.
– Так кого же вы тогда подозревали?
– В том-то и дело, что мы не знали, кого подозревать, – горячо заговорил Кумарикин. – А время поджимало. Близился день рождения Софьи Елизаровой. И существовала реальная опасность того, что ее убьют.
– Вы так отчетливо видели эту опасность, – с недоверчивыми интонациями проговорил Артем, – и ничего не предприняли? Я-то охранял ее сам не знаю от чего. Я думал, все это так, перестраховка Глеба Николаевича.
– Позже вы все поймете, – пообещал Кумарикин. – Дайте мне договорить. Или нет, пусть лучше рассказывает Бубнов. Он все распутал, ему и карты в руки.
Бубнов не стал возражать.
