облагодетельствованная Анна Потаповна наконец-то отправилась обратно в Ордынск.
После того как на сцене побывали Таранов и Таня, объявили антракт. Вся труппа собралась вокруг Курочкина, надеясь наконец-то разобраться, что же такое с ним произошло, и посмотреть, как будут развиваться их отношения с Маркизой. Каждый готовился стать свидетелем грандиозной битвы.
В этот момент к группе коллег примкнул герой сегодняшнего представления Тихон Рысаков. Похлопав его по плечу, Будкевич нарочито серьезно произнес:
– Уважаемый господин Рысаков, от лица руководства нашей антрепризы выношу вам благодарность с занесением в личное дело.
И тут случилось нечто неожиданное.
Курочкин весь как будто подобрался и громко спросил:
– Так это вы Тихон Рысаков?
Обалдевшая звезда провинциальных подмостков уставилась на Андриана Серафимовича в полном недоумении, которое, впрочем, разделяли и все остальные члены коллектива. Однако вопрос повис в воздухе, и Тихону ничего не оставалось делать, как признаться, что он действительно актер Рысаков.
– Господин Рысаков, – торжественно заявил Курочкин, – как человек чести я должен сообщить вам, что полюбил вашу невесту и собираюсь провести с ней остаток своих дней.
Сказать, что Тихон удивился, значит не сказать ничего. Он только что с трудом пришел в себя после столкновения на сцене с окостеневшей Анной Потаповной, а тут еще это.
– С какой… моей невестой? – спросил он изумленно.
Остальные участники труппы тоже откровенно были сбиты с толку и смотрели на Курочкина, кто с удивлением, кто с испугом.
Даже Маркиза перестала бушевать и удрученно сказала:
– Посмотрите на него, он же не в себе! Несомненно, у него жар. Или параноидальный бред. Одно из двух.
Курочкин по-прежнему обращал на нее не больше внимания, чем на пожарный гидрант, и волна негодования снова поднялась в ее груди. Больше всего ее бесило то, что муж ее держался очень независимо. Глаза его уже не бегали по сторонам, и на окружающих он смотрел открыто и бестрепетно.
– Возможно, она еще не стала вашей невестой, – продолжал Курочкин, серьезно глядя на Тихона. – Речь идет о той женщине, которая в последнее время преследовала вас, намереваясь выйти за вас замуж.
– С Людой?! – хором воскликнули Рысаков, Таня и Дворецкий.
– Не с Людой, – обиделся Андриан Серафимович. – А с Надей.
Рысаков посмотрел на Дворецкого, тот посмотрел на Таню, потом они все втроем снова посмотрели на Курочкина.
– В больнице мне рассказали, что я артист, но я не хочу больше быть артистом, – продолжал тот без всякого пафоса. – Я хочу жить с Надей и встречать рассвет на крыльце деревенского дома.
– А кто такая Надя? – с искренним любопытством спросил Тихон.
– Она – та самая блондинка, Надежда Морошкина. И мы любим друг друга.
– Морошкина?! – хором закричали Таня, Дворецкий и Белинда.
– Значит, ты влюбился?! – встряла Маркиза. – А ты не забыл, что у тебя в паспорте штамп?
– Даже если то, что вы моя жена, чистейшая правда, это ничего не меняет, – парировал Курочкин, твердо глядя Маркизе в глаза.
– Что значит – даже если?! Мы прожили вместе двадцать семь лет!
– Судя по всему, мне приходилось несладко.
Откуда-то с галерки раздался искренний смех Регины Брагиной.
– Позвольте, я все-таки хочу разобраться, – вмешался в их перепалку Дворецкий. – Получается, вы знакомы с Надеждой Морошкиной?
– Я уже сказал – мы любим друг друга и хотим быть вместе, – ответил Курочкин. – Я просто обязан был поставить об этом в известность господина Рысакова.
– Что ж, большое спасибо, что поставили, – радостно заявил Тихон. – Всегда приятно быть в курсе.
– Его нужно положить в такую больницу, где вставляют мозги на место, – продолжала бушевать Маркиза, обращаясь к Будкевичу. – Алик, ты же видишь, что ему плохо.
– А по-моему, ему хорошо, – возразил тот. – И выглядит он гораздо лучше, чем обычно. Удивительно, что удар по голове до такой степени может пойти человеку на пользу.
– Сейчас я позвоню Надежде Морошкиной, и мы все узнаем, – пообещал Дворецкий. – Она вполне разумная и очень ответственная женщина и наверняка сможет все объяснить.
Дворецкий действительно позвонил Морошкиной и потом долго слушал ее, кивая головой и приговаривая: «Понимаю»… Вся труппа замерла, уставившись на него в нетерпеливом ожидании. Курочкин сложил руки на груди и выставил ногу вперед, всем своим видом показывая, что никто и ничто не заставит его изменить свое решение.
– Сочувствую, Мария Кирилловна, – сказал Дворецкий, пряча сотовый в карман, – но у вас действительно появилась соперница. Она уже едет сюда и готова забрать Андриана Серафимовича с собой.
– Он не мешок с картошкой, чтобы его забирать! – возразила Маркиза гневно.
– Вот именно, – подхватил Курочкин. – И не стоит говорить обо мне так, как будто меня здесь нет.
Я есть, я влюблен и я бросаю театр. Вас я тоже бросаю, – обратился он к Маркизе. – И делаю это с огромным удовольствием.
Маркиза стояла, молча открывая и закрывая рот, и была удивительно похожа на огромного Щелкунчика.
– Антракт заканчивается! – воскликнул Будкевич, нервничая. – Андриан Серафимович, не хотите ли подождать, пока завершится спектакль?
– Не хочу, – честно ответил Курочкин. – Я хочу встретиться с Надей как можно скорее. А когда-нибудь потом я непременно приеду к вам в гости.
И он лукаво подмигнул своим бывшим коллегам.
– Постойте, – воскликнул Дворецкий, – но мы еще не выяснили, кто и почему на вас напал!
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. А если когда-нибудь это выяснится, можете позвонить Наде. Не представляю, откуда вы ее знаете, но впрочем, это не важно. С некоторых пор меня волнует только будущее.
После спектакля сумрачная Маркиза сразу уехала в гостиницу и заперлась в номере. Когда к ней стали по очереди стучать обеспокоенные коллеги, она громко крикнула:
– Если вы думаете, что меня можно сломить такой глупостью, как развод, то вы глубоко ошибаетесь. Обещаю, что не застрелюсь и не напьюсь снотворного. Гастролям ничего не грозит – даю честное слово.
– Ну, если она пообещала, – с облегчением выдохнул Будкевич, поворачиваясь к стоявшим тут же Тане и Дворецкому, – значит, все в порядке. Слово Марии Кирилловны тверже гранита. Слава Богу, что все обошлось. По крайней мере, хочется надеяться, что больше никаких потрясений не будет, – опасливо добавил он.
– Кстати, насчет потрясений, – сказал Дворецкий. – Следствию удалось разобраться с делом о похищении Тани. Все оказалось гораздо более драматичным, чем мы думали. Если кому-то интересно, я могу рассказать.
Приозерск, день третий
Естественно, услышать развязку поистине криминальной истории захотелось абсолютно всем, поэтому на следующее утро труппа в полном составе собралась в номере Будкевича. Сидеть особо было негде, и Веленко даже предложил Белинде по такому случаю устроиться у него на коленях, но она только гневно фыркнула и наотрез отказалась. И еще добавила, что дружеское расположение еще не повод строить далеко идущие планы.
– Ну вот, я все жду, жду повода, а она его ни разу так и не дала, – огорченно шепнул Вадим на ухо Таранову. – Может, я делаю что-то не так?
