открывать, уверенная, что явился кто-нибудь из активистов подъезда подписывать очередную петицию. Чепукин славился своим подлым характером, и жалобы, которые соседи исправно писали на него в самые разные инстанции, наверняка уже съели несколько кубометров древесины.
Заглянув в «глазок», Майя подпрыгнула чуть ли не до потолка, а потом развернулась и, на цыпочках пробежав по коридору, ворвалась в кабинет Сильвестра, забыв спросить разрешения. Тот как раз надевал брюки и стоял на одной ноге, просовывая ногу в штанину.
– А что, – невозмутимо спросил он, втягивая живот, – стучаться теперь не принято?
– Ужасно извиняюсь, – бросила Майя, не обращая внимания на босса в белых хлопчатобумажных трусах. – Пришел тот тип с кладбища! Наша с вами мышь! Зеленый человечек! Он прямо перед нашей дверью! Это он сейчас звонил!
– Голый мужчина не станет радоваться пустякам, – заметил Сильвестр, влезая в штаны и застегивая ремень. – Может быть, ты лучше ему откроешь, чем стоять здесь с вытаращенными глазами? Честное слово, ты похожа на Фернанделя.
Майя сглотнула, развернулась и побежала обратно. Замок щелкнул, дверь отворилась, и на пороге возник тот самый тип, которому на похоронах Аршанской Майя уделила столько драгоценного внимания. Теперь-то она могла рассмотреть его как следует. Не очень-то он оказался симпатичным, честно говоря. С белым и мягким лицом, вылепленным без особого старания, в чертах которого читалась неизбывная тоска по утраченной гармонии. Маленькие, близко посаженные глаза смотрели на Майю с храбрым интересом. Зато одет он был сегодня по-настоящему шикарно – в длинное бежевое пальто и светлые брюки. А в руке держал ту самую приманку, которую оставили для него на кладбище.
– Здрасьте, – сказал тип. – Моя фамилия Калевуха. А зовут Петр. Я ведь по адресу попал? Это ваших рук дело?
Он помахал в воздухе бумажкой со стихотворным шедевром Сильвестра и потопал ногами, очищая ботинки. На розовой тряпке остались серо-черные следы.
– Моих, – сразу же призналась Майя. – Вернее, наших. И, разумеется, вы попали по адресу. Заходите, Петр, и раздевайтесь, я вас сейчас с боссом познакомлю. Давайте сюда ваше пальто.
Сильвестр появился в коридоре в самый подходящий момент – когда Калевуха уже осмотрелся и даже пригладил руками взъерошенные волосы.
– Рад, что вы пришли, – сказал он так, будто был знаком с гостем лет сто. – Представитесь?
– Петр Калевуха, – охотно ответил тот. – Здрасьте.
– Сильвестр Бессонов.
Они обменялись рукопожатием. Сильвестр был значительно выше, крепче и стройнее пришельца.
– А вы кто – частные детективы? – Взгляд гостя с любопытством ощупал хозяев.
Он прошлепал за ними в гостиную, куда его пригласили широким гостеприимным жестом, и устроился на диване.
– Почему вы решили, будто мы детективы? – поинтересовался Сильвестр с легкой улыбкой.
– Как – почему? – удивился гость. – К вам в руки попала моя фотография со стихами, которые я Ире написал. Я так думаю, что попала – ведь вы сочинили мне в ответ стихи в том же духе, правильно? Они же не могут быть настоящими. Ну, их же Ира не могла сама написать. Я сразу понял, когда на могилу цветы принес, что это четверостишие должно привлечь мое внимание. И вот – пришел по указанному адресу. Рассказать вам свою историю. Вы же для этого хотели со мной встретиться?
Сильвестр кивнул головой, оценив сообразительность странного гостя.
– Но ведь на фотографии не вы! – не сдержалась и воскликнула Майя. – Есть какое-то сходство, но отдаленное. А так – другое лицо!
– Я сделал пластическую операцию, – небрежным тоном сообщил гость, широко махнув рукой. – Как только разбогател. Ире не нравилась моя физиономия. И я решил, что раз у меня теперь есть миллион, в первую очередь нужно превратиться в красавца.
Поскольку Сильвестр с Майей, не мигая, смотрели на него, он счел нужным добавить:
– Операция прошла неудачно, и я стал еще хуже, чем был. Зато богаче. Отсудил у клиники тучу бабок. Кстати, кто вас нанял? Аршанский? – поинтересовался он, закинув ногу на ногу.
Майя обратила внимание на то, что в манерах Калевухи сквозила некая нарочитость, как будто он рисовался, работал на публику. Речь миллионера была незатейливой, а глаза – ясными и довольно нахальными.
– Нет, я имею отношение к журналу «Блеск», в котором работала Ирина. А Майя – моя помощница. Честно говоря, я рад, что вы пришли и готовы сотрудничать. – Калевуха скептически задрал брови, и Сильвестр удивился: – Что, не готовы?
– Я, конечно, вам все расскажу, – согласился тот. – Только в ответ потребую одну вещь.
– Потребуете? У вас настолько ценная информация? А если я просто сообщу о вас в милицию? Без всяких условий...
– Ну и сообщайте. Я ценный член общества. У меня яхта есть.
– Ага! – сказал Сивьвестр серьезно. – Я понял: деньги, которые вы отсудили у клиники пластической хирургии, – не единственный ваш капитал. Вы богаты, и поэтому милиция прислушается скорее к вам, чем ко мне.
– Конечно. И вы об этом знаете. Я же в своих стихах написал: «Разбогател, расцвел, остепенился»... Купил «Мерседес», кстати.
– Так чего вы хотите?
– Честный обмен. Я откровенно отвечаю на все вопросы, которые вы мне зададите. А вы берете меня в дело.
– Ну, батенька... – присвистнул Сильвестр.
– Гонорар мне не нужен.
– И на том спасибо.
– Я хочу участвовать в поимке убийцы, неужели вы не понимаете? Способствовать торжеству справедливости. Я любил Иру, и разоблачить ее убийцу для меня – вопрос чести. Но обращаться с преступниками я не умею, поэтому готов быть вашим... этим... подмастерьем. Я согласен делать, что угодно – следить за подозреваемыми, сидеть в засаде...
– «В “Мерседесе”?», – хотела спросить Майя, но вовремя прикусила язык. Она была уверена, что Сильвестр сейчас вежливо объяснит, почему это невозможно. Или невежливо – иногда на него находило, и он становился такой язвой, что только держись. Однако босс поразил ее в самое сердце, когда сказал:
– По рукам.
Неужели он в самом деле считает, что этот тип обладает какой-то важной информацией? Если даже он так считал, Калевуха быстро расставил все по своим местам.
– По рукам, – согласился он. – А история моя такая. Пятнадцать лет назад я работал в парикмахерской. Женским мастером, – искренне похвалился он. Стало ясно, что миллионер не стесняется своего трудового прошлого. – Ирина была моей постоянной клиенткой. Ну... И так получилось, что у меня возникло к ней романтическое чувство.
Он сделал горестное лицо и втянул в себя сразу половину чашки чаю, которую подала ему Майя. Чай он пил без сахара, чем должен был заслужить уважение хозяина дома.
– Ирина была со мной мила, – продолжал Калевуха, – и однажды мне даже показалось, будто в ней разгорается ответное чувство. На новый год она подарила мне зажигалку...
– Зеленую?!
Вопрос выскочил из Майи сам собой, и язык прикусить она не успела.
– Вы и это знаете? – искренне удивился визитер. – Восхищаюсь вашими талантами. Да, зеленую. Очень дорогую, знаете ли. А я тогда дорогими вещами был не избалован. Не то что сейчас.
– Да-да, мы помним, у вас есть яхта, – нетерпеливо подсказал Сильвестр.
Однако зря он подсказывал – мысли Калевухи из-за этого приняли новое направление:
– Когда я спросил свою тетю Сару, зачем ей яхта, она ответила: «Так приятно будет упомянуть ее в завещании!» Как в воду смотрела. Я забыл сказать, что это тетя Сара оставила мне все свое состояние. Умерла в чужой стране от удара. Славная была старуха. Правда, слегка расточительная – любила играть в канасту и просадила чудный летний домик на побережье какой-то старой карге из Техаса.
