взятая из музейной витрины, трость. Фотография была действительно роскошной.
– В связи с чем реклама? – не унимался Бессонов.
– Премьера спектакля, он – в одной из главных ролей. Нет, действительно, есть в нем что-то аристократическое, – продолжала любоваться актером Майя. – У него и имидж такой – классические костюмы, смокинги. И трость. Супер!
– Майя, ты – дитя своего времени. Супер... Какое бессмысленное слово! Мне кажется, свое восхищение можно выразить как-то иначе. То есть нормально. Кстати, этот имидж – трость, а также цилиндр, который твой любимец надевает гораздо реже, и плащ, уже практически им не используемый – не изобретение актера Аршанского, а подарок судьбы. Точнее – одной, уже покойной, театральной примы.
– А я и не слышала, – мгновенно оживилась Майя, которая считала, что знает про Аршанского все. – Вы мне ничего такого не говорили.
– Это же не Кевин Костнер, – буркнул Сильвестр.
– Ну, расскажите.
Майя сто раз давала себе слово, что не будет реагировать на замечания босса о Костнере.
– Дело давнее, хотя тогда в театральных кругах некоторое время с удовольствием обсуждалось. Была такая актриса – Софья Надеждина. Умерла она в более чем почтенном возрасте – ей было больше ста лет. Так вот. Ее некогда связывали любовные отношения с великим актером немого кино Серебрянским. Остались всякие памятные вещи. Вот она их и презентовала Аршанскому – он ей очень напоминал ее самую большую любовь. Прямо на праздновании своего юбилея вручила ему цилиндр, трость и какой-то антикварный плащ с подкладкой чуть ли не из леопарда. Эти вещи некогда были частью имиджа гениального Серебрянского. Теперь Аршанский с удовольствием использует их для укрепления уже собственного имиджа. Особенно любит таскаться с тростью.
– С тростью я видела его часто. По телевизору, на фотографиях в журналах, – отозвалась Майя. – Но не знала, что все так изысканно. Как в романе.
– Там можно и роман сочинить. Только не вполне любовный.
– Какой же? – заинтересовалась Майя новым для нее пластом жизни актера.
Однако Сильвестр не поддержал ее порыв, а вполне буднично сказал:
– Ладно, давай прессу. Надо работать.
– Шеф, так что за роман? – продолжала канючить Майя. Как всякая женщина, она до ужаса любила необыкновенные истории.
– Авантюрный. Или даже криминальный, – загадочно ответил тот.
Половцев позвонил как всегда неожиданно и спросил, может ли он заехать ненадолго – видимо, нужна была консультация, причем срочная. Так и оказалось. Стас рассказал, что среди вещей убитой Ирины Аршанской был найден небольшой цифровой фотоаппарат. Исследуя содержащиеся в памяти снимки, обнаружили несколько кадров, где с разных ракурсов было сфотографировано кольцо или, скорее, перстень. Игорь Аршанский утверждает, что такого перстня он у жены не видел и о происхождении снимков не догадывается. Кадры сделаны дома у Аршанских – на фото хорошо просматривается старинный резной комод в их гостиной. И вот что самое интересное – эксперты сочли, что кольцо, если не подделка, – старинное, вероятно – музейной ценности. То же сказал и ювелир, приглашенный для консультации. Ювелир осторожно предположил, что это изделие «с именем». Иными словами, оно может принадлежать драгоценностям известной фамилии. Но по фотографии установить это доподлинно невозможно. Нужно само кольцо, а его не нашли.
Пока длился рассказ, Сильвестр вертел в руках снимки, на которых было изображено действительно очень красивое кольцо, с крупным камнем посередине и кучей мелких вокруг него. И теперь, когда наступила очередь встречных вопросов, поинтересовался, о чем же именно Половцев хотел проконсультироваться.
– Я вот о чем подумал, – пояснил Стас. – Не просматривается ли здесь тема купли-продажи драгоценностей. Если да – наша клубничная версия отходит на задний план или вообще испаряется. Раз Аршанская играла в эти игры, то вполне могла пострадать за такие вот побрякушки. Ведь если не фальшак, потянет на сотни тысяч. А может – на миллионы.
– Как же тогда остальные пострадавшие? – конкретизировал Сильвестр.
– Не знаю пока. Возможно, они тут вообще ни при чем. Или, может, Белоярова тоже участвовала – все-таки вместе работали. Надо поразмыслить. А у вас какие идеи?
– Идеи... Что-то меня настораживает во всем этом. Откуда взялась фамильная, как утверждает ваш ювелир, драгоценность?
– Ювелир ничего не утверждает, – начал было Стас. Но Сильвестр неожиданно перебил его.
– Стоп, стоп, стоп! Знаете, у меня появилась одна мысль. Лучше сказать – догадка. Почти фантастическая. Аршанский утверждает, что никогда не видел это кольцо?
– Говорит, не видел. А что такое-то?
– Я сейчас расскажу одну историю. Дело давнее, однако у меня странное ощущение, будто есть здесь некая связь. Удивительно, что я эту историю только недавно вспоминал. Майя увидела в журнале фотографию Аршанского и от восторга чуть с ума не сошла. Майя меня натолкнула, своими вопросами про Аршанского. Я порылся в архивах и раскопал кое-что интересное.
Амурно-детективная история любви и предательства
Эта история началась незадолго до революции. Главным ее героем был знаменитый актер немого кино Николай Серебрянский. В те годы он был еще молод, но ему прочили большое будущее. Этот импозантный красавец имел репутацию сердцееда, но никто не знал, что в течение нескольких лет он поддерживал тайную связь со стареющей аристократкой княгиней Марией Николаевной Волынской. Помимо знаменитой фамилии она обладала немалым состоянием, и только этот факт удерживал Серебрянского от того, чтобы разорвать тяготившие его отношения. Дело в том, что, несмотря на профессиональные успехи, он был небогат и потому не мог позволить себе жить на широкую ногу, как подобает знаменитости. К тому же Серебрянский был заядлым, однако неудачливым игроком, и на нем постоянно висели карточные долги, порой – довольно серьезные. Актер очень надеялся, что в какой-то момент сможет воспользоваться средствами любовницы и расплатиться с кредиторами, но все его надежды оказались тщетны – Волынская упорно не желала давать ему наличных денег. Оплатить модного портного, экипаж, дорогую безделушку – все это она делала с удовольствием, только – сама, точнее – через доверенную служанку. Ревнивая и подозрительная, она боялась, что ее темпераментный возлюбленный, получив в свое распоряжение большую сумму, немедленно начнет крутить романы на стороне.
В один прекрасный день Серебрянский понял, что дальше так продолжаться не может. Кредиторы уже отказывались давать новые отсрочки и намекали, что примут серьезные меры. Один из них намекнул ему однажды, что он в курсе отношений актера с некой «весьма известной в свете особой». В попытке вернуть свои деньги этот человек нанял частного сыщика следить за Серебрянским, и вот – результат. Документальных подтверждений кредитор не представил, но и того, что он сказал, было довольно, чтобы актер совсем пал духом. Он прекрасно понимал, что в случае скандала его блестящая репутация рухнет в один миг, а весьма влиятельный муж-рогоносец сделает все, чтобы обеспечить бесславный конец кинокарьеры.
Доведенный до отчаяния и не видя выхода, он в конце концов и решился на авантюру. Серебрянский по рассказам княгини знал, где она хранит свои драгоценности – старинные, очень красивые и очень дорогие. И однажды, воспользовавшись моментом, выкрал три самые ценные вещи – браслет с рубинами, изумрудную подвеску и кольцо с бриллиантом. Это были настоящие произведения искусства, и Серебрянский рассчитывал получить за них хорошие деньги, расплатиться с кредиторами и, наконец, порвать с княгиней.
Время было выбрано не случайно – как раз накануне отъезда Волынской в длительный вояж по Европе. К тому же он знал, что княгиня не любит брать с собой в поездки слишком ценные вещи. Таким образом, обманутая любовница обнаружила пропажу любимых драгоценностей только по приезду, через три месяца.
Разразился скандал: украдены фамильные драгоценности одной из известнейших дворянских фамилий.
