скорость, но на сей раз мне повезло, и я без приключений добралась до центра. Остановилась у первого же автомата и дрожащей рукой набрала номер.
Ирочка, кажется, так и сидела возле телефона, никуда не отлучаясь.
– Ирочка! – воскликнула я, как только услышала ее голос. – Произошло ужасное несчастье: Катю убили!
И тут я заплакала. Слезы хлынули без всякого штормового предупреждения – они потекли по щекам сплошным потоком. Перемежая слова истерическими всхлипами, я кое-как рассказала про все, что со мной приключилось, и напоследок добавила:
– Вам нужно срочно убираться с этой дачи.
– А как же Томочка?
– Придется ее отпустить. Иначе не спастись.
– Куда же нам ехать?
– Поезжайте на квартиру, которую снимает Глеб. Или нет, подожди. Если Катю убили люди Шлыкова, это значит, что им известно абсолютно все, в том числе и то, что Верин муж жив. Возможно, они уже ждут его на той квартире. Наверное, нас будут теперь ловить по одному и убивать. Не вздумайте отправиться к друзьям или знакомым. Вас мгновенно обнаружат. Лучше всего садитесь в Верину машину и катайтесь по улицам, нигде подолгу не задерживаясь. Сидите в барах, ресторанах... Да! И сразу после нашего разговора отключите, к чертовой матери, мобильный! Больше я ничего не могу придумать.
– А ты? – испуганно спросила Ирочка. – Где спрячешься ты?
– Решу по дороге, – размазывая слезы по щекам, сказала я. – Мне надо немного успокоиться.
– У тебя деньги есть? – спросила она.
– На первое время хватит.
– Как же мы будем связываться?
– Давайте встретимся завтра в каком-нибудь людном месте.
– Где?
– Ну... У памятника Пушкину, что ли. Ждите меня с семи до восьми вечера, хорошо? Тогда и поговорим. И не задерживайтесь на даче. Поспешите.
Я положила трубку и торопливо пошла к машине. Она казалась мне убежищем, где можно отсидеться. Я кое-как справилась с истерикой, хотя еще некоторое время нервная дрожь продолжала сотрясать тело. Только бы не подвел Копейкин! Если он промолчит, все будет не так безнадежно.
Ехать мне было некуда. Все мои связи, даже самые непрочные, наверняка уже выявлены, и люди Шлыкова караулят меня возле каждого дома, где я могу найти приют. Следуя собственному сценарию, который разработала для девочек и Глеба, остаток ночи я колесила по Москве, изредка останавливаясь на больших стоянках, чтобы не привлекать к себе внимания. Нельзя забывать, что у меня нет прав, и первый же попавшийся зануда в форме способен взять меня за жабры.
Когда рассвело, меня начало клонить в сон. Я клевала носом, но о том, чтобы отдохнуть, не могло быть и речи. Казалось, если я засну, случится что-нибудь ужасное, ведь, спящая, я буду абсолютно беспомощна. Нужно срочно что-то придумать. От тех денег, которые я прихватила из дома, почти ничего не осталось.
Когда народ заспешил на работу и повсюду стали открываться магазины и забегаловки, я решила, что пора перекусить. Запах кофе, витавший возле одного из кафе, почти свалил меня с ног. Чувство голода снова совпало с чувством страха, как это было в тот момент, когда вся эта заварушка только начиналась. Неужели это меня не так давно волновала проблема лишнего веса? Господи, как же глупы бывают люди!
Прикончив горячий кофе и бутерброд, я вдруг сообразила, где можно разжиться деньгами. На работе. Как мне это сразу в голову не пришло? Вряд ли люди Шлыкова нападут на меня прямо в офисе Горчакова. Побоятся спугнуть добычу. Если, конечно, Горчаков их еще интересует. А если уже нет? Что ж, риск – благородное дело. Кроме того, у меня просто нет другого выхода.
Я поглядела на часы. Ровно десять. Пунктуальная Липа наверняка уже открыла дверь и бросила свою сумочку на стол. Я вырулила на Тверскую и, сжав губы, двинулась в направлении Белорусского вокзала. Подъезжая к офису, сбросила скорость, тревожно зыркая по сторонам. Логика – это, конечно, здорово, но ведь
Я аккуратно припарковала «Опель» рядом с автомобилем Горчакова. Выходит, шеф уже на месте. Невозможно поверить, что еще вчера утром я открывала эту самую дверь, думая, что мне удастся выйти победительницей из схватки со Шлыковым!
Переступив порог приемной, я увидела Липу с телефонной трубкой.
– А вот и Марина Александровна! – воскликнула она и, зажав трубку рукой, добавила: – Опять тот придурок.
Я вытаращила глаза. Неужели Мазуренко? Не может быть! Липа точно что-нибудь перепутала.
– Ты уверена, что это тот самый тип? – Я продолжала стоять, словно меня приклеили к полу.
– Уверена, уверена. Такое впечатление, что накануне ты задушила гаденыша подушкой и теперь страшно изумлена, услышав, что он жив, – сказала Липа, пытаясь всунуть телефон в мои непослушные руки.
– Алло? Кто говорит? – спросила я осторожно.
– Я, Марина Александровна! Рад снова слышать вас.
Это и в самом деле оказался Мазуренко. И он был чем-то страшно доволен. В принципе, я догадывалась чем. У них все шло замечательно. Чего не скажешь обо мне и девочках. Я была уверена, что сейчас услышу что-нибудь о смерти Кати. Вместо этого Егор сказал:
– Я хочу попросить вас об одолжении, – он довольно хмыкнул. – Вы должны узнать, где сейчас находится Степан Потоцкий. Если он уехал из Москвы, выясните, куда именно и с каким поручением. Все, что удастся узнать, включите в свой сегодняшний отчет отдельным абзацем. Поняли?
Сказать по правде, я ничего не поняла. Я опешила. Егор шутит? Я должна сегодня снова везти отчет на Казанский вокзал?
– Э-э... Подождите, – промямлила я. – Вы действительно мной довольны? Всем, что я делаю?
– С каких пор вас интересует, довольны ли мы? – Тон Мазуренко был, как всегда, нахальный.
– Просто... Я давно вас не видела.
Уж не знаю, почему я это ляпнула? Ничего другого мне в голову не пришло.
– Хотите встретиться наедине? Только вы и я? – Я представляла, как на том конце провода его физиономия озарилась мерзопакостной улыбкой. – Марина Александровна, а вы не слишком высоко метите?
Я молчала. Конечно, Мазуренко уверен, что я онемела, услышав его бесцеремонную отповедь, а на самом деле я потрясена тем, что он ничего не знает. То есть вообще ничего. Или я ошибаюсь?
– Послушайте, – воспользовавшись тем, что Липа скрылась в кабинете шефа, я решилась на более глубокое зондирование. – Скажите честно, вы посылаете людей следить за моим домом?
Мазуренко искренне удивился:
– Следить за вашим домом? Зачем? Разве вы проявили непослушание? По-моему, вы ведете себя примерно. Ваши отчеты очень подробны. На их основе можно составить отличное досье. Так что, Марина Александровна, простите, но это все ваши фантазии. Или же под вашими окнами ошиваются поклонники. Скажу по секрету: будь вы немного помоложе, я бы, возможно, более благосклонно отнесся к вашему предложению встретиться тет-а-тет. Но увы, у вас уже появились морщины.
– Где? – глупо спросила я.
– На фейсе, голубушка. – Нахал коротко рассмеялся, довольный своей плоской шуткой, потом напомнил: – Так не забудьте: сегодня вы должны выяснить все про Потоцкого. Делайте что хотите. Можете соблазнить своего шефа прямо в кабинете. Судя по его поведению, он импульсивен и горяч. Так что воспользуйтесь этим!
Мазуренко отключился, а я так и осталась стоять посреди приемной, тупо глядя на телефон. Из кабинета Горчакова вышла деловая Липа и, отобрав у меня трубку, водрузила ее на место.
