будет трудно. Однако упускать его тоже не хотелось. Лиза чувствовала смятение незнакомца и испытывала жгучее желание помочь ему. Он был симпатичным и смотрел на нее во все глаза, как первоклассник на свою первую учительницу.
Антон действительно испытывал смятение. Он понятия не имел, куда попал. В какой фирме она работает? Конечно, он не посмотрел на вывеску, когда мчался ее спасать. Придется импровизировать.
– Меня зовут Антон Парамонов. – Он протянул руку и замер в ожидании.
– Здрасьте, – оживленно ответила Лиза и двумя руками потрясла его кисть. – Если вы можете потерпеть день или два, Кудесников обязательно примет вас лично. Если ваша ситуация... М-м-м... Не обострится за это время.
«Потерпеть? Не обострится? Вероятно, этот Кудесников – доктор, – решил Антон. – Интересно только, какого профиля? Надеюсь, он офтальмолог или дантист, а не специалист по лечению каких-нибудь жутких болезней, о которых и думать-то не хочется».
– Садитесь, – предложила между тем Лиза и толкнула в его сторону здоровенное кресло на колесиках, которое надвинулось на гостя с таким скрежетом, словно собиралось проглотить его и выплюнуть косточки.
Антон со всего маху плюхнулся на него, и кресло протестующе взвизгнуло. А когда он откинулся на спинку, заскрипело всеми суставами. На столе стояла большая керамическая пепельница и лежала зажигалка.
– Можно закурить? – спросил Антон с кривой ухмылкой.
Курил он редко, впрочем, нервничал тоже. Давненько его не прошибал холодный пот просто потому, что рядом находилась ОНА. Лет с девятнадцати, наверное. Надо же, какой пассаж. Вот уж влип так влип. Ему неожиданно стало весело оттого, что он так разволновался.
– Пожалуйста, пожалуйста, курите, – откликнулась Лиза, обошла стол и уселась на свое рабочее место.
Антон обежал взглядом интерьер и воровато опустил глаза. Ему хотелось разглядеть детали, потому что издали обстановка выглядела совсем иначе. Он достал сигареты и, вытащив одну из пачки, принялся вертеть ее в пальцах. Дама сердца смотрела на него не мигая.
– Итак, – наконец произнесла она, – давайте поговорим. Как я уже сказала, Кудесникова сейчас нет, но очень скоро он появится и займется вами. Займется лично. – Она со значением наклонила голову. – И я понимаю: раз уж вы пришли к нему, у вас наверняка серьезная проблема. Допускаю, что она связана с женщиной.
«Да... Судя по всему, этот Кудесников никакой не дантист», – с тоской подумал Антон. Прикурил, сделал две короткие затяжки, деликатно выпустил дым в сторону окна и спросил:
– А я могу рассчитывать на...
– Конфиденциальность? – закончила за него Лиза и с энтузиазмом добавила: – Конечно! Всякий, кто приходит сюда, может быть уверен, что о его проблеме не узнает ни одна живая душа. Это же профессиональная этика!
В душу Антона закралось ужасное подозрение, что находящийся в отлучке Кудесников возвращает несчастным, замученным стрессами бизнесменам их мужскую силу. Смущение проступило на его щеках двумя алыми пятнами. Так краснеют молодые деревенские парни, когда на них налетает стая языкастых девчат. Как выйти из положения, он понятия не имел. Признаваться в обмане ужасно не хотелось. Но и предстать перед Лизой в невыгодном свете тоже.
– У меня совершенно другое дело к вашему Кудесникову, – поспешно сказал он, не придумав ничего лучшего. – Не такое, с какими к нему обращаются другие. – И посмотрел на нее тревожным взглядом.
– Я все понимаю, – кивнула Лиза.
Конечно, она ему не поверила. Антон видел это так ясно, как будто умел читать мысли на расстоянии. Вероятно, половина мужиков, сидя в этом самом кресле, рассказывает истории, которые произошли «с их лучшим другом».
– Кудесников сделает все возможное, он просто волшебник, поверьте мне! Кстати, сейчас он как раз на одной важной операции.
– Мне не нужна операция! – возразил Антон и бросил непроизвольный взгляд на окна своего кабинета.
Они сверкали, словно расплавленное золото – томное послеобеденное солнце стекало по стеклам и капало на карниз. На карнизе, в солнечной жиже, барахтались два голубя, расправляя крылья, толкаясь и важничая.
– Я понимаю, – кивнула Лиза. – Вам нужна только малюсенькая помощь. Но вы попали как раз по адресу: Кудесников виртуозно справляется с малюсенькими проблемами! – И отважно добавила: – А я ему помогаю.
– Вот как? – удивился Антон. – А на какой стадии – до или после операции?
– Разумеется, до, – охотно ответила его собеседница. – Или даже во время. Женщина иногда может быть очень полезна в таких делах.
– Понимаю... – Антон некоторое время задумчиво курил, а потом с неожиданным азартом предложил: – А что, если мы начнем подготовку к операции без Кудесникова? Встретимся где-нибудь, пообщаемся... наедине.
– Мы уже общаемся наедине, – напомнила она. – Вот сейчас.
– Считаете, это подходящий момент для того, чтобы поднять, так сказать, мой боевой дух? – На его лицо упала тень забавного недоверия.
– Почему бы нет? У вас достаточно времени? – В ее голосе звучала такая нежная забота, словно он лежал тут умирающий и просил о последнем одолжении.
– Времени? – Он снова посмотрел на свои окна и решительно затушил сигарету в пепельнице. – Времени навалом. Чтобы не дышать на вас табаком, я, пожалуй, съем конфетку.
Он схватил леденец из вазы, стоявшей на самом уголке стола. Разбирая бумаги, Лиза всегда лопала конфеты, он это отлично знал. А из фантиков скатывала круглые шарики и швыряла их в урну через всю комнату. Почти никогда не попадала, поднималась из-за стола и собирала свои «пули» в кулак, чтобы выбросить в корзину для бумаг.
С хрустом разжевав леденец крепкими зубами, Антон поднялся на ноги, оттолкнув кресло, которое злобно лязгнуло позади.
– Ну, давайте приступим, – предложил он бравым тоном и выпрямился во весь рост.
– А зачем вы встали? – удивилась Лиза и тоже поднялась со своего места.
Они смотрели друг на друга с тем напряжением, которое приходит непосредственно вслед за недопониманием.
– Чтобы начать, – ответил Антон, неожиданно ощутив, что его губы ужасно сухие и обветренные. И если он поцелует такими губами Лизу, она запросто может разочароваться. Он незаметно облизал их и, крадучись, обошел стол. Вероятно, именно такой поступью хищники подбираются к своей добыче. – Кто из нас должен проявить инициативу?
– Наверное, я, – пробормотала сбитая с толку Лиза. – Я собиралась записывать...
– Свои ощущения? – понизил голос Антон и сделал последний шаг, разделявший их. – Или мои? Под диктовку, я полагаю?
Теперь между ними осталось слишком мало места, слишком мало воздуха... Оба задышали так часто, словно только что бежали наперегонки.
– Я что-то не очень... – начала Лиза, и тут Антон взял ее за плечи, осторожно притянул к себе и поцеловал долгим поцелуем, в который, наверное, нужно было вложить всю душу. Чтобы она поняла все и сразу. Однако он был так увлечен собственными ощущениями, что позабыл обо всем остальном.
– Господи, – пробормотал он, когда наконец они оторвались друг от друга. – Кажется, со мной все в порядке, вы не находите? Вы меня исцелили! Ура, ура. Кудесникову и делать-то больше ничего не нужно.
– Как это? – спросила Лиза. Глаза у нее были подернуты дымкой, как у мечтательницы, высматривающей среди волн алые паруса. Она медленно приходила в себя. – Как это Кудесникову ничего не нужно делать?
