это было за тайное общество. Если общество – тайное, значит, есть и сама тайна, которая объединяет его членов. Что это была за тайна, Иван?
– Милая девушка, – тихим зловещим голосом произнес Крокотов. – Вам же русским языком было сказано – все это бред собачий.
– Может быть, – покорно согласилась Сабина. – Но ведь так увлекательно! Я допускаю, что мальчишки, особенно такие лихие, как вы, могли что-то эдакое придумать. Знаете – секреты, сокровища, подземелье, демоны!
– Демоны? – хрипло рассмеялся Иван. Однако Сабина заметила, как метнулся в сторону его взгляд. – И откуда вы все берете? Я так и знал – встречусь с вами и только время потеряю.
Он неожиданно вскочил и стал нервно расхаживать по кабинету.
Тогда Сабина решила предпринять фланговый маневр:
– Про демонов я так, для красного словца. Мы, телевизионщики, люди с большой фантазией. Часть нашей профессии, никуда не денешься. А знаете, жаль, что информация про тайное общество в вашем классе не подтвердилась. Ведь такая замечательная легенда была бы – перспективные юноши, отличники, спортсмены, романтики, мечтатели, ниспровергатели основ, кавалергарды, гардемарины! Их уважают учителя, любят девочки. Но вам этого мало. Вы хотите лететь вперед, завоевывать мир! И вот вы выросли, достигли вершин. Вы – успешный в жизни человек, может быть даже – вершитель судеб. Но за вами следует тайна. Тайна из вашей юности. И как зримое воплощение этой тайны – таинственная фигура в черном, которую вы иногда видите. Или нет, не так – вам является очень красивая женщина! Она обещает вам все богатства мира. Обольщает вас…
Тут Сабина, не на шутку увлекшаяся собственным художественным вымыслом, вдруг увидела, как краска стала медленно сползать с лица Крокотова. В одну секунду он так побледнел, что за него даже стало страшно. Сжав кулаки, он стремительно шагнул к вскочившей с места Сабине и прошипел ей прямо в лицо:
– А ну-ка, убирайся отсюда, крыса телевизионная! Чтобы через секунду тебя здесь не было!
Когда та была уже на пороге, Иван крикнул ей вдогонку:
– Только попробуй что-то подобное сказать в своей передаче! Я тебя по судам затаскаю!
Сабина, всю жизнь работавшая с клиентами, обладала определенным запасом прочности. Гнев Крокотова ее не испугал, напротив, она поняла, что вышла на след. Однако, чтобы двигаться к цели, ей нужна информация. Еще больше информации!
Итак, первые выводы уже можно сделать. Сами члены тайного общества напуганы и деморализованы. Смерть Борисова произвела на них сильное впечатление. Потому что после вечера выпускников с ними со всеми происходило примерно одно и то же. А потом Борисова убили. Возможно, каждый из них ждет своей очереди? И тайна в их прошлом действительно есть. Страшная тайна! Будь иначе, инстинкт заставил бы Крокотова и Яснева искать помощи у правоохранительных органов. Но, судя по всему, ни один из них за помощью не обращался. Интересно, обращался ли за ней Смородинцев? Сабине очень хотелось это узнать, но тот на звонки не отвечал, и как его найти, Сабина не знала. Вернее, еще не придумала.
Пока Сабина размышляла, на что бы потратить остаток вечера, пришло сообщение от Тамары: «Давай встретимся, нужно поговорить». Сабина закатила глаза. «Нужно поговорить» означало, что Тамара собирается обсуждать дела подруги, а не свои собственные. Когда ей самой хотелось чем-то поделиться, она сразу же начинала с главного, не делая предварительных заявлений.
Но говорить о Тверитинове Сабина не желала категорически. Ей хотелось лишь одного – чтобы его образ поскорее растворился в мировом пространстве. Последние дни она только тем и занималась, что силой воли выдавливала его из своего сознания. Делать это было ужасно трудно, но затеянное ею расследование убийства Борисовых здорово отвлекало от личных страданий. Чем больше фактов попадало ей в руки, тем глубже затягивала ее эта история.
«Извини, но я застряла в центре», – написала Сабина в ответном сообщении. Это была сущая правда. Начался час пик, и ее автомобиль, припаркованный на бульваре, оказался намертво прижат к обочине. Машины стояли в пробке, не двигаясь с места. В такие моменты казалось, что все светофоры в городе вышли из строя.
Изнывая от жары, Сабина зашла в первое попавшееся кафе и заказала себе безалкогольный «мохито». Этот коктейль подавали практически везде, и Сабина как-то незаметно к нему пристрастилась. Она сидела за крохотным столиком в самом углу, прихлебывала из высокого бокала и курила тонкую сигаретку, размышляя о своей недавней беседе с Крокотовым. Неожиданно в помещении стало невероятно жарко, и у Сабины все поплыло перед глазами. «Ой, что-то мне нехорошо, – подумала она, обмахиваясь картонным меню. – Надо срочно выйти на воздух».
Ей на секунду показалось, что она теряет сознание. Но она все же сумела побороть слабость, расплатилась по счету и двинулась к выходу. Ноги были непослушными, мягкими, будто из ваты. Сабина старалась ступать очень осторожно, но ее все равно покачивало, и она то и дело цеплялась за чьи-то столы и стулья. Интерьер кафе смазался, словно акварельный рисунок, в который плеснули водой. «Только этого мне не хватало! – мысленно возмутилась Сабина. – Я же ничего такого не пила!»
Кафе находилось в полуподвальном помещении, и чтобы добраться до выхода, ей еще предстояло подняться вверх по узкой темной лесенке. Однако эта задача оказалась невыполнимой, потому что первая ступенька почему-то была невероятно высокой. Такой высокой, что вскарабкаться на нее у Сабины не хватило сил.
– Что это со мной? – промямлила она, удивляясь тому, каким шершавым стал ее язык.
Внезапно голова у нее закружилась, и она начала валиться назад, на этот раз в самом деле теряя сознание. В тот же миг ее подхватили чьи-то сильные руки. Они были горячие и очень недружелюбные. Сабина хотела обернуться, чтобы посмотреть, кто это там, у нее за спиной, и в клочковатом сумраке увидела лицо суккуба. «Я вас знаю», – хотела сказать Сабина, но слова потекли из нее, словно горячая смола – слишком медленно, слишком тягуче, их совсем невозможно было понять. Мир стал бесформенным, все расплывалось перед глазами. Примерно так Сабина чувствовала себя после наркоза, когда ей вырезали аппендицит.
«Меня опоили», – вяло подумала она, понимая, что не может шевелить ни руками, ни ногами. Тело стало каменным, тяжеленным, и было странно, что кто-то легко несет ее, перескакивая через ступеньки. Кто-то, от кого исходит запах прелых яблок, пыльной одежды и влажной древесины. Странный запах, который Сабина как будто знала, но не могла вспомнить – откуда. Он был связан с чем-то приятным, кажется, с детством.
Хлопнули дверцы машины, заурчал мотор. «Вот, оказывается, как это бывает, – размышляла она, закрыв глаза и погрузившись в странное небытие. – Тебя просто хватают и увозят к черту на кулички, вырывают из твоей собственной уютной жизни, а ты ничего не можешь с этим поделать». В ее душе страх мешался с удивлением и каким-то жестоким, сверхъестественным любопытством. «Зато я все узнаю», – думала она, трясясь на ухабах и отстраненно ощущая, как ее голова мотается из стороны в сторону. В сущности, это была ее последняя внятная мысль. Потом ей стало казаться, что она проваливается в ватные облака и пробирается по ним, увязая по самое горло.
Реальность начала возвращаться вспышками, словно кто-то включал и выключал свет. То, что Сабина видела во время очередного проблеска, напоминало ночной кошмар. Огромное помещение с бетонными стенами, высоко под потолком на витом шнуре едва заметно раскачивается лампочка. А рядом с лампочкой висит в воздухе бесформенное существо в черном капюшоне. Иногда существо приближалось, и Сабина холодела, потому что у него не было лица – лишь жуткая маска с черно-белым ртом и адскими провалами вместо глаз.
Несколько раз Сабина пыталась дернуться, вскочить, и тогда маска хохотала, и этот хохот раскатывался вокруг, словно горсть сухого гороха, брошенного в жестяное ведро.
– Ты не умрешь, – гулким басом сказало существо, в очередной раз склоняясь над Сабиной. – Ты не жертва. И это не черная метка. Это всего лишь предупреждение… Предупреждение…
Неожиданно существо взлетело еще выше, к самому потолку, и исчезло из виду, а вместо него появилось лицо суккуба с влажным алым ртом. Оно парило над ней, словно живая хищная тварь. В застывшей улыбке сквозило холодное превосходство. Лицо приближалось, приближалось… И вдруг оскалило зубы. В тот же миг раздался длинный нечеловеческий визг, и Сабина почувствовала невыносимую боль,
