лице Эммы Грушиной.
Немного поразмыслив, Сабина решила, что примитивная и грубая ложь будет в данном случае лучшим подспорьем. Строевым шагом подойдя к столу, за которым восседала дама-администратор, она ледяным тоном сообщила:
– Мне звонили из прокуратуры. Спрашивают, повестку для Анны Варламовой выписывать на рабочий или домашний адрес. Что мне ответить?
Грушина аж позеленела вся, долго набирала в грудь воздух, а потом разразилась тирадой, смысл которой сводился к тому, что всякие бывшие, уже уволенные, тем более уехавшие к черту в другие страны, порочат светлое имя фирмы...
– А что за повестка? – закончив бранный монолог и немного успокоившись, спросила Эмма.
– Ее свидетельницей по делу вызывают. По какому – не знаю, – отчеканила Сабина. – Так что сказать следователю?
– Пусть домой отсылают, мы-то здесь при чем? – снова забурлила Грушина.
– А адрес какой? – напирала Сабина. – Они адрес требуют.
– Вот ведь, прокуратура! Адреса у них нет, – проворчала Эмма. – Погодите, сейчас продиктую.
И она полезла куда-то в глубины своего огромного зеленого сейфа.
– Так, так. – Петя радостно тер ладони. – Адресок имеется. Каширское шоссе, номер дома и так далее. Где же еще бедной российской Золушке ожидать американского принца Патрика, как не на Каширском шоссе? Все, трогаем.
Машина плавно выехала со стоянки и влилась в поток автомобилей, двигавшихся на юг столицы.
– Петь, поехали быстрее, вечер уже, – поторопила развеселившегося брата Сабина. Ей все же было как-то не по себе.
– Все правильно, вечер. Время, когда семьи собираются вместе за большим круглым столом: старики вспоминают молодость, а молодые почтительно их слушают, поглядывая украдкой в телевизор, где юные представители отечественного шоу-бизнеса в рамках программы одебиливания населения...
– Петя, я убью тебя, и суд меня оправдает.
– Не советую. Я за рулем. И потом – ты же просила моей помощи. Я и помогаю, как умею.
– Петя, я ценю твою помощь, но, пожалуйста, не ерничай. Еще неизвестно, как все обернется и что мы вообще узнаем.
– Если вообще что-нибудь узнаем, – поставил точку неугомонный брат.
– Как же я не люблю эти районы, где понапихано домов с разными корпусами, – ворчал Петя, пробираясь по грязному, заросшему кустарником двору.
Они с Сабиной уже минут сорок бродили по окрестностям, пытаясь разыскать нужный им «корпус семь», который никак не желал находиться.
В итоге они вычислили нужную пятиэтажку, вошли в темный и традиционно вонючий подъезд, поднялись на второй этаж. На звонки долго никто не откликался, и они уже хотели уходить, когда дверь наконец приоткрылась и из щели на них глянул мутный женский глаз:
– Вам кого?
– Простите, – заторопилась Сабина, – здесь живет Аня Варламова? Я с работы, у меня к ней дело.
– А этот мужик тоже с работы? – Глаз подозрительно таращился на них, но дверь шире не приоткрылась.
– Это наш водитель, – поторопилась заверить странную собеседницу Сабина. – Он меня в подъезд проводил, а то темно тут у вас, страшно.
– Шалят у нас, – подтвердила собеседница из-за двери, – а что от Аньки-то надо? Уехала она с мужем. Передать что?
– Передайте, пожалуйста... А можно я ей записку напишу? У вас ручка найдется?
Петя присвистнул: молодец сестра, находчивая. Но удастся ли фокус?
– Ладно уж, заходите. – Дверь открылась, и на пороге возникла приземистая фигура в засаленном красном халате.
– Вдвоем можно? – вежливо поинтересовался Петя.
– Давай, давай, проходи, – проворчала тетка. – Сказала же...
Квартира была грязной и неухоженной. Мебель разномастная: сервант, этажерка, огромный шкаф, стулья – все производства СССР годов примерно семидесятых. В воздухе стоял устойчивый запах плесени и алкоголя.
– Простите, как вас зовут? – поинтересовалась Сабина.
– А тебе зачем? – снова насторожилась хозяйка, которая, судя по некоторым особенностям поведения и специфическому аромату, от нее исходящему, была «навеселе».
– Да так, хотела по имени-отчеству вас назвать, как принято, – терпеливо разъясняла Сабина.
– Ольга Сергеевна я. – Приосанилась дама в грязном халате. – Так меня и зови. А что у вас до Аньки? Что хотели передать?
– Знаете, я, наверное, писать не буду. Вы передайте ей, что ее хотела видеть помощница господина Тверитинова по важному делу.
Тетка почесала голову и сказала:
– Давай я дам тебе бумагу, сама напиши, а то я слово не запомню.
– Какое слово?
– Ну вот... трав... тривити... Напиши сама, а?
– А вы кем Ане приходитесь? – подал голос Петя, который изо всех сил старался не рассмеяться.
– Я ей приемная мать. Мачеха в общем, – как-то обреченно ответила хозяйка.
– А где Аня сейчас? – задала, наконец, самый главный вопрос Сабина.
– Как где? С мужем своим уехала, с американцем этим. Вы что же, не знаете?
Поняв, что ситуация может неожиданно осложниться, Петя решительно произнес:
– Да вы что? Как это не знаем? Да разве мы бы сейчас здесь были, если бы не знали? Еще как знаем! А то бы не приехали. Мы еще не то знаем! Мы только не знаем, знаете ли вы, что мы все это давно знаем и хотим Ане передать, чтобы и она знала то, что знаем мы, а вы пока еще не знаете! Передайте ей это, а то мы еще завтра приедем.
Пока мачеха переваривала эту абракадабру, бессмысленно тараща глаза, Сабина быстро и решительно прошлась по комнате, на минуту задержавшись у комода, на котором были разбросаны какие-то бумаги. Потом развернулась и стала корчить брату гримасы. Сначала Петя ничего не понимал. Думал, Сабина подает ему знаки, чтобы он замолчал. Но потом до него стало доходить, что она имеет в виду нечто иное.
Обойдя стоящую столбом хозяйку, так до сих пор и не нашедшую нужных слов, он прошел прямо к комоду и посмотрел, что же произвело на сестру такое сильное впечатление. На комоде ворохом лежали груды бумаг, среди которых яркими пятнами выделялись красочные открытки с видами курортов и мировых достопримечательностей.
– Ольга Сергеевна, – спросила Сабина, – а Аня когда приедет? Она вам ничего не писала?
Услышав понятные фразы, женщина вышла из прострации и заговорила:
– Почем я знаю? Деньги присылает. Да вот открытки разные, то из одного места, то из другого. Я думала, они с Патриком этим будут в одном городе жить, а они ездят туда-сюда. А когда к нам приедут – не знаю.
– Но вы им передадите, что мы приходили? – спросила Сабина, как-то странно приплясывая у комода.
– Так вы же писать хотели? – удивилась Ольга Сергеевна.
– Это нам теперь без надобности, – туманно заметил Петя. – Поэтому мы пойдем. А вы Ане сами передайте.
И он стал подталкивать Сабину к двери.
– А чего передать? Я не поняла ничего! – вдруг начала нервничать хозяйка.
– А тебе ничего понимать и не надо, – сделав зверское лицо, прорычал ей Петя. – У тебя допуска специального нет. Ане скажи – мол, заходили. И все. Иначе – трибунал и всех к стенке!
