на тебя напал наш мистер Несчастный Случай. Все равно тебя будут искать, так что не создавай сложностей.
– Ладно, я все понимаю, – кивнул Стас. – Мы с Настенькой спустимся вниз, посидим в машине. Надеюсь, вы не против?
Никто не был против, кроме Захара; он скорчил им вслед кислую гримасу. Они спускались по ступенькам, держась за руки. На улице было темно и тихо. Прямо над домом висела белая керамическая луна; рядом с ней едва заметно, посверкивая бриллиантовыми боками, шевелились крупные звезды. Запрокинув голову, Стас набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Почему мне так легко? – спросил он. – Предстоит еще столько всякого… А я чувствую себя так, будто только что родился заново.
Настя тихонько рассмеялась. Потом каблучки ее дробно застучали по асфальту, выстукивая что-то вроде чечетки. Стас привлек ее к себе и с хитрой ухмылкой спросил:
– Как ты думаешь, Василина Сергеевна после того, как я ее разоблачил, согласится дать нам свое благословение?
Настя смутилась, покраснела. На глаза ее навернулись слезы.
– Господи, какой же я болван! – воскликнул Стас, хватая ее за руки. – Я уже так свыкся со своей любовью, что даже позабыл сказать о ней
И он заговорил о своей любви. Анастасия смотрела на него во все глаза и думала: это точно не та любовь, из-за которой убивают и подличают. Пучков, наблюдавший за парочкой из окна, тихо проговорил, обращаясь к Таганову:
– Надеюсь, ему нечего опасаться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Саша.
– Ну… Фамильное проклятие, естественно. Этот тип, – он мотнул головой в сторону обмякшего Горянского, – возможно, действительно был послан высшими силами, чтобы исполнить это проклятие.
– Надо найти бабку, – понизив голос, сказал Таганов, – настоящую, которая умеет заговаривать. У меня в Тульской области родственники живут. Так вот сестра рассказывала мне…
– А может, ну его к черту, это проклятие? – с сомнением в голосе проговорил Пучков. – Не обращать на него внимания – и весь сказ.
Анастасия положила руки Стасу на плечи. Тот наклонился и поцеловал ее.
– Волшебство, – неожиданно сказал Пучков. – Что ж, пусть все будет не как в триллере, а как в сказке. Волшебный поцелуй разрушит злые чары. Тем более злого волшебника, – он кивнул через плечо на Горянского, – мы, надо думать, обезвредили.
