Не обратив на нее никакого внимания, настоящий мужчина закричал:
– Нашел время целоваться, болван! Оставь свою бабу, Агния идет. Ее чуть не убило какой-то вывеской, поэтому она опаздывает и сильно не в духе. Соберись немедленно! А вы, дамочка, – обратился он к ошеломленной Инге, – немедленно идите к черту! Давайте, давайте, к черту!
Инга пискнула и вприпрыжку бросилась прочь, в глубину переулка. Поворот – и ее взору открылось высокое здание, подавлявшее своей мощью. Все его десять этажей были хорошо освещены, и Инга рванулась на этот свет.
И тут из-за мусорных баков прямо на нее выскочил Миша Цук. На нем была атласная желтая куртка, а в руке он держал бубен.
– Ал! – сказал Миша и улыбнулся во весь рот. – Что, не ждали?
– Не ждала, – согласилась Инга, присев от страха.
«Останусь жива – никогда больше не стану ходить в темноте по незнакомым переулкам», – торопливо дала она себе клятву.
– Све-ет озари-ил мою-у больную душу-у, – во весь голос завыл Миша и сильно ударил в бубен. – Не-ет, твой покой я страстью не нарущу-у!
– Извините, – сказала Инга чрезвычайно вежливо. – Разрешите пройти?
– Бре-ед! – не обращая на нее никакого внимания, продолжал выть Миша, шарахая по бубну ладонью. – Полночный бре-ед терзает сердце мне опя-а-ать! И тут за спиной Инги кто-то громко сказал:
– Цук!
Певец замер на скаку и в изумлении повернул голову. Инга тоже обернулась. У нее за спиной стоял все тот же мужчина с зонтом-тростью, вытянув вперед одну руку.
– Цук! – снова сказал он и сделал какое-то витиеватое движение свободной кистью.
Певец стукнул себя бубном по голове и быстро убежал туда, откуда пришел, – за мусорные баки. Инга обернулась еще раз и увидела, что мужчины с тростью уже нет. «Что это такое – цук? – подумала она. – Какое-нибудь заклинание? Действующее на психов самым радикальным образом?»
Дальше она пошла прогулочным шагом. На лице ее цвела улыбка, показывающая, что удивить ее уже ничто не сможет. И напугать тоже. До освещенного здания оказалось рукой подать. Она даже видела охранника за стеклянной дверью главного входа. Но прежде ей предстояло миновать небольшой домик и подъезд под цветным козырьком, возле которого переминался с ноги на ногу долговязый юноша в куцем пальтишке. Заметив Ингу, он немедленно завел глаза и продекламировал:
Луна, луна, всегда меня чаруя, Была близка, была понятна мне!
Инга остановилась и, вытянув вперед руку, как только что делал это мужчина с зонтом, громко сказала:
– Цук!
Юноша на секунду прекратил декламацию, потом с опаской добавил:
– Я верю, что мой рай найду я на луне...
Инга сосредоточилась и уже двумя руками сделала пас в его сторону:
– Цук!
Юноша попятился, как будто был нечистью, которой показали крест, и, допятившись до двери подъезда, ударился в нее спиной. Тотчас же в переулке раздались какие-то голоса, визг, пение, снова визг, и на освещенное место выкатилась Агния Матвеева.
– А, здесь тоже засада! – завопила она, не замедляя шага. – Надоели! Кретины! И еще баба почему-то. Мне бабы не нужны! – Она подбежала к Инге и, приблизив к ней лицо, зловредным тоном повторила:
– Бабы – не нуж-ны!
– Цук, – шепотом сказала Инга ей в нос.
– А-а! – заголосила Агния и потрясла кулаками над головой. – Вот где у меня твой Цук! Я убью его! Напугал меня до полусмерти! Ну, что ты вылупилась? Тоже мне – заступница сирых и убогих! Кто ты ему – мать?! Жена?! Сестра?!
– Кому? – спросила Инга, от удивления перестав трусить.
– Цуку, Цуку!
– Цуку-цуку, – повторила Инга задумчиво и спросила:
– Что это такое – цуку-цуку?
Не обращая на нее внимания, Агния подскочила к юноше, вжавшемуся в дверь, и накинулась на него:
– Кто ты такой?
– Я? Сирано, – скорбно ответил тот, наклонив голову с большими тоскливыми ушами. И тут же поправился:
– Смердяев.
– Сирано Смердяев! – с иронией повторила Агния. – Потрясающе. Во что вы превратили мой кастинг?
Она отпихнула его от двери, пнула ее сапожком и скрылась внутри. Юноша поспешно шагнул следом. Над переулком повисла гробовая тишина, Инга недоуменно оглянулась по сторонам и тут... снова увидела Гладышевского! Он стоял возле того самого освещенного здания, к которому она так стремилась, прямо под окнами, и курил, нервно поглядывая на часы.
– Эй! – громко позвала Инга и быстрым шагом направилась к нему. – Простите, вы ведь...
Гладышевский вскинул голову и испуганно поглядел на нее. Дернулся в одну сторону, в другую, потом нырнул в кусты, обрамлявшие палисадник, и мгновенно исчез из виду. «Почему он так среагировал? – подумала Инга, переходя на бег. – Неужели это действительно Гладышевский? Мистика!» Она пробежала по раскисшему газону, чавкая грязью, и вломилась в голый черный кустарник. Там никого не было. Зато за кустами обнаружилась металлическая дверь, крепко-накрепко запертая.
– Эй, кто тут? – раздался в тот же миг грозный окрик.
Инга обернулась и увидела охранника, который вышел на хорошо освещенное крыльцо и настороженно смотрел в ее сторону. Выглядел он довольно тощим и невзрачным и, вероятно, для равновесия носил громоздкие усы цвета гнилой моркови.
– Это я, – ответила она намеренно тоненьким голоском Белоснежки и засеменила к нему.
– Что вы тут делаете? – ничуть не смягчившись, напустился он на нее. – Бродите вокруг учреждения в неурочное время!
Инга уже открыла было рот спросить, что это за учреждение, но тут взгляд ее наткнулся на золотую вывеску на стене. Она выглядела богато, но слова, начертанные на ней, оказались скупыми: «Медицинский центр». Что за медицинский центр, простым смертным, судя по всему, знать не полагалось.
В это время, потеснив охранника, из дверей вышел разгневанный старик с кожаной папкой под мышкой. Это был профессор Выгоцкий, в пух и прах разругавшийся с руководством, которое решило прекратить финансирование важнейшего проекта.
И тут Инга все поняла. Слова «Медицинский центр» и те психи в переулке соединились в ее сознании в единое целое, и она радостно воскликнула:
– Так это что у вас тут, сумасшедший дом?!
– Сумасшедший дом! – с чувством подтвердил Выгоцкий, посмотрев на нее поверх очков, вспотевших от гнева. Сбежал но ступенькам вниз и «бикнул» сигнализацией своего автомобиля.
– Так что вы тут выискиваете? – вернулся к прерванному разговору охранник. – Шарите по кустам!
– Я... – замялась Инга, оглядываясь по сторонам. Глаза ее совершенно неожиданно наткнулись на листок, приклеенный к стеклу на двери: «Требуется коммерческий директор. Срочно». – Я вот – по объявлению!
Охранник некоторое время громко дышал, выискивая повод повредничать, не нашел его и, вздохнув, предложил:
– Проходите. Повернете налево, дойдете до конца коридора, там увидите дверь. Красивую такую, светлую. Туда стучитесь.
Инга кивнула и с некоторой опаской вошла в здание. В холле было тихо, светло и чисто. Повсюду стояли упругие диванчики, вылизанные урны и строгие бюрократы-фикусы. «Вероятно, большую часть психов держат взаперти», – решила Инга и, добыв из кармана мобильный телефон, позвонила Таисии.
