– На меня кто-то напал, – простонал Григорьев. – По голове стукнули. Только не надо милиции. Я хочу домой. Отвези меня домой!
– Хорошо, хорошо»! – пообещала Инга, решив, что на него напал какой-нибудь из оживленных трупов, шатавшийся поблизости, Она не стала спорить с раненым и согласилась отвезти его домой. Тем более что он находился в сознании и нормально соображал.
– Караульте его! – приказала она охраннику и побежала в кабинет за сумочкой, где лежали ключи от машины и от квартиры. Вернулась и потребовала:
– А теперь помогите загрузить его в мои «Жигули».
Сопя, охранник подчинился, и они вдвоем усадили Григорьева на переднее сиденье. Инга пристегнула его ремнем безопасности и скользнула за руль.
– Как ты оказался на газоне?
Это был первый вопрос, который она задала ему после того, как автомобиль тронулся с места.
– Я решил постучать в окно и помахать тебе рукой. Мне хотелось увидеть выражение твоего лица. Ведь ты осталась один на один с обручальным кольцом. Я прошел по газону, и тут... На меня кто-то напал.
– Главное, крови нет, – заметила Инга. – И никаких других опасных симптомов. Да?
– Меня тошнит, – признался Григорьев. – И голова кружится.
Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и начал постанывать. Когда они подъехали к дому? Инга спросила:
– Где ключи от квартиры?
– В кармане.
Она наклонилась и проверила его карманы.
Ключей не было.
– Ты мог их обронить? – И сама ответила:
Конечно, так и есть!
– А у тебя разве нету? – робко спросил Григорьев.
– Я их оставила на твоей тумбочке, когда уходила. Как это ты не заметил?
– Тогда отведи меня к себе, – еще более слабым голосом Допросил он.
– Знаешь что? – неожиданно придумала Инга. – Отведу-ка я тебя к Верлецкому!
– Это что, шутка?! – Григорьев попытался изобразить возмущение, но у него не хватило сил. – Ой, голова...
– Дай-ка я погляжу, что там!
Она наклонила его голову к себе поближе и только попыталась разгрести волосы, как Борис охнул и отключился. В панике она начала набирать номер телефона Верлецкого. И когда он ответил, крикнула в трубку:
– Алло! Валерий? Это Инга! Я под окнами в машине, у меня тут раненый!
– А при чем здесь я? – немедленно спросил Верлецкий.
– Ты же врач!
– Опять! – расстроился он. – Что ты заладила – врач» врач... Просто противно. Ну, даже если так. С какой стати ты решила свозить раненых ко мне домой?
– Раненый – Григорьев! Я нашла его на газоне около своей работы. На него напали. Сначала он со мной разговаривал, а теперь вдруг перестал.
Вместо того чтобы ответить, Верлецкий бросил трубку. Короткие гудки зазвучали, как отрывистые ругательства. Инга была уверена, что он сейчас выскочит на улицу. Так и вышло.
– Вы что, воссоединились? – хмуро спросил он, распахнув дверцу и уставившись на бездыханного Григорьева.
– Он приехал, чтобы сделать мне предложение, – испуганно ответила Инга. – А потом... потом я нашла его на земле. Он пытался подняться и стонал. Сказал, что кто-то напал на него и ударил по голове.
– Его ограбили?
– Не знаю... Правда, у него с собой был пакет, но нигде поблизости я его не заметила.
– Нужно отвезти его в больницу.
– Он сказал, что не хочет.
Верлецкий уставился на нее, поджав губы. Инга неожиданно поняла, что ужасно рада его присутствию.
– Хорошо, – наконец вымолвил он. – Отгони машину к своему подъезду, попробуем его вытащить.
– У меня нет ключей от его квартиры.
– Тогда мы отнесем его к тебе.
– Я не хочу, чтобы он был у меня.
– Злопамятные женщины, – заметил Верлецкий, – чаще других страдают несварением. И куда же ты в таком случае решила его деть?
– Давай отнесем его к тебе!
Верлецкий едва не задохнулся от возмущения.
– Да? – воскликнул он. – В честь какого это праздника?!
– В честь моего дня рождения. Некоторое количество лет назад я родилась. Сделай мне подарок!
Я прошу тебя! Я же ездила знакомиться с твоей мамой!
Пока они препирались, Григорьев пришел в себя, и общими усилиями они дотащили его до лифта, а потом заволокли в квартиру, раздели и устроили на диване. Верлецкий, – ни слова не говоря, сходил за аптечкой и занялся пострадавшим. Перевязал голову и уложил Бориса на подушки. Сам сел на стул рядом и спросил:
– Ну? Так что произошло?
Григорьев кинул сначала на него, потом на Ингу мутный взгляд и сказал:
– Я хотел поздравить Ингу с днем рождения, но не знал, где она находится. Позвонил Илье и попросил выяснить это для меня.
– А почему не Надю? – немедленно поинтересовалась Инга.
– Ты ведь не любишь ее...
Она не стала возражать, и Григорьев продолжал слабым голосом:
– Илья спросил: ты поедешь к Инге? Я сказал – да. Тогда он предложил встретиться. Нет, сначала он спросил, куда я поеду после того, как встречусь с тобой. Я ответил, что поеду в мастерскую; Дело в том, что я нашел Анфисин дневник...
– Дневник? – насторожилась Инга. – А при чем здесь мастерская?
– Он, знаешь, в такой обложке с замком, но без ключа. Мне было жаль его раскурочивать – все-таки память. Я и подумал, что в металлоремонте откроют аккуратно.
– А Илья? – настороженно спросил Верлецкий. – Ты ему об этом сказал?
– Ну да.
– А он что?
– Он предложил: раз так, встретиться прямо там, у медицинского центра. Сказал, что хочет мне что-то предложить. Дескать, разговор срочный, нельзя откладывать. Я согласился.
Инга и Верлецкий переглянулись.
– Мы встретились и поговорили. А потом я пошел к Инге.
– А когда вышел, на тебя напали и отобрали дневник, – Выходит, так. Я искал пакет, когда пришел в себя, но его не было.
– Позвоню-ка я Илье, – сказал Верлецкий. – Пусть расскажет свою версию случившегося.
Он придвинул к себе телефон испросил:
– Какой у него номер?
Григорьев продиктовал, однако к телефону подошла Надя. Услышав, что ее дорогой друг лежит с пробитой головой, она всполошилась и пообещала:
– Мы сейчас приедем!
– Они приедут, – сообщил Верлецкий и приподнял бровь, показывая Инге, что терпит все это только ради ее дня рождения.
Инга хотела сказать, как она ему благодарна, но тут зазвонил ее мобильный.
