фломастером начертано: «Хрен она получит!»
Не успела Лайма изумиться, как услышала топот. Она подняла голову и увидела старичка – по всей видимости, того самого жадного Кобищанова, который обещал хрен своей молодой жене Хренихиной после развода. Заметив похитительницу папки, старичок увеличил скорость и в два прыжка оказался возле скамейки.
– Учтите, это копии! – воскликнул он. – Оригиналы я храню в другом месте.
– Я очень рада, – ответила Лайма. – И вообще – я вашу папку по ошибке взяла.
Тут снова раздался топот, и к лавке подскочила официантка, которая приносила Лайме чай. Глаза выпучены, раскрытый рот жадно хватает воздух.
– Говорила мне мама, чтобы я не курила сигарет с ментолом, – пытаясь отдышаться, с трудом выговорила она. – Что же вы, дама, убежали так неожиданно?
– Я заплатила за вашу пакетированную гадость, – гордо возразила Лайма, привстав со своего места. – Деньги положила прямо в блюдечко. Возможно, их украл какой-нибудь нечистый на руку ценитель шведского стола. Они у вас там бегают, как мыши в подвале.
– Ваши двенадцать рублей в целости и сохранности, – успокоила ее официантка. – Просто вам конверт просили передать, а я и глазом моргнуть не успела, как вы удрали...
Она протянула большой белый конверт размером со стандартный лист – такой толстый, как будто в него засунули биг-мак.
– Вот видите! – обернулась Лайма к старичку. – Я просто перепутала вашу папку со своим конвертом. Думала – вы ее для меня положили.
– Это мне наука, – пробормотал старичок. – В другой раз буду бдительнее.
Официантка ушла, сгибаясь, как пловчиха после заплыва, – все никак не могла восстановить дыхание. А старичок подал Лайме свою визитную карточку и представился:
– Моя фамилия Сомов. Если будут неприятности – милости прошу.
Лайма взяла визитку и прочла: «Сомов Игнат Петрович. Частное сыскное агентство».
– Боже мой! – воскликнула Лайма, схватив Сомова за лацканы пиджака. Глаза у нее загорелись, как у деревенской девушки, завидевшей в окошко гармониста. – Это провидение вас мне послало!
– Да ну? – удивился тот. – Неужто вы нуждаетесь в моих услугах?
– Еще как нуждаюсь! – воскликнула Лайма и потрясла конвертом. – Но это конфиденциальная информация.
– А вы знаете, какие у нас ставки? – вкрадчиво поинтересовался Сомов, беря новую знакомую под руку и подводя обратно к скамейке.
– Деньги – не вопрос, – ответила та и широким жестом показала, как легко относится к финансовой стороне дела. – Мне нужно много-много квалифицированных сотрудников, которые начнут работать прямо сейчас!
– Мне нравится ваш подход, – просиял Сомов. – Расчет наличный?
– Да.
– А я могу узнать наконец, с кем имею дело?
– Конечно! – ответила Лайма и достала из сумочки фальшивое удостоверение. – Надеюсь, вы все поймете правильно и будете держать язык за зубами.
– Я потрясен, – признался Сомов, увидев на фотографии Лайму в пилотке и френче.
– Мне тоже кажется, что я тут хорошо получилась, – игриво ответила она.
По личному звонку Нелли Ираклиевны под именем Розы Мамаевой Кудесников был принят на работу в небольшое туристическое агентство «Пляжный бум» на должность секретарши директора. Хотя и не просто так, а с испытательным сроком. Директор, Алексей Петрович Базаров, оказался симпатичным мужчиной «под полтинник» – слегка полноватым, но обаятельным. У него был маленький вздернутый нос, но вовсе не он портил внешность Базарова, а хмурое выражение лица. Казалось, директор чрезмерно чем-то озабочен и не желает, чтобы его трогали. На приветствия он отвечал коротким кивком и стремился как можно скорее пройти в свой кабинет.
Первый рабочий день прошел замечательно. Кудесников понравился всему персоналу, потому что купил в честь знакомства торт и несколько литров сока. За чаем рассказал душещипательную историю о разводе с «новым русским», польстил всем мужчинам вместе и каждому в отдельности, сделал правильный комплимент старухе Пескаревой и сильно порадовал девушек, которые на фоне новой секретарши почувствовали себя невозможными красавицами.
В течение дня два раза появлялась трагическая необходимость выбора туалета – мужской или женский? В женском постоянно кто-то отирался – там курили, наводили красоту и обменивались маленькими тайнами. Еще там поправляли чулки, лифчики и делали всякие другие вещи, о которых Кудесников не желал знать. С другой стороны, в малопосещаемом мужском туалете, по закону подлости, в «момент истины» можно было на кого-нибудь напороться.
Он долго мучился сомнениями и все-таки пошел в женский. И наткнулся там на кассиршу Люсю Никитину, которая подвизалась худеть на глазах всей страны под надзором корреспондентов глянцевого журнала. Корреспонденты то и дело Люсю фотографировали и помещали самые свежие ее фотографии на страницах журнала. Люся сообщала им, сколько граммов она потеряла на прошлой неделе, сколько на этой, однако на внешнем виде эти граммы никак не отражались, и Люся нечеловечески страдала. От этого в ней просыпался зверский аппетит, и она бегала в туалет, чтобы съесть шоколадку. В присутствии коллег есть сладкое было стыдно. Старуха Пескарева смотрела на Люсю с таким ужасом и с такой брезгливостью, как будто та на ее глазах ловила и разжевывала мух.
– Ты когда-нибудь сидела на диете? – спросила Люся новую секретаршу, втайне наслаждаясь тем, что у той фигура еще хуже, чем у нее. Эти широченные плечи... А ноги!
– Мне не надо, – честно ответил Кудесников. – Ничто и никогда не превращается во мне в жир.
– Неужели ты не испытываешь угрызений совести, когда ешь мучное?! – не поверила Люся.
– Нет, – твердо ответил Кудесников, глухонемая совесть которого давно уже оставила попытки вступить с ним в диалог. – Если я постоянно буду думать о том, что ем, масса важных вопросов останется без внимания.
– Ну, если бы ты толстела, то изменила бы точку зрения.
– Ты толстеешь от однообразия, – заявил Кудесников со знанием дела. – Как только ты начнешь жить в полную силу, килограммы слезут с тебя, как кожура с сосиски.
– А как это – жить в полную силу? – спросила Люся, глядя на него во все глаза.
– Сделай что-нибудь для души. Например, заведи роман с женатым мужчиной, – посоветовал тот. – Вон у вас директор – совершенно неустроенная личность. Не знаю, какая у него жена, но по лицу видно, что бедняга несчастлив.
– Полагаешь, я могу заинтересовать нашего директора?! Как я могу предлагать себя такому человеку?
– А ты предложи, и увидишь, что будет.
И он удалился, по давней холостяцкой привычке хлопнув изумленную Люсю по круглой попе.
Незадолго до конца рабочего дня Кудесникова вызвал к себе Базаров.
– Значит, если я верно понял, Роза, вы забыли принести документы, зато захватили с собой кота, – произнес он, сидя за своим столом и с тревогой глядя на Кудесникова, облаченного в парик и белые колготки. Юбка была недостаточно длинной, чтобы скрыть квадратные коленки. Тонкие ноги, вызывавшие чувство острой жалости, были обуты в босоножки не по размеру – пятка откровенно свисала, а пальцы лезли из вырезанного мыска, как фарш из мясорубки.
– Ну да, – согласился Кудесников без тени беспокойства. – Это вас расстроило?
– Вы, правда, принесли кота?
– Он сам пришел, лапами, – ответил тот. – На руках его, пожалуй, и не дотащишь.
– Безобразие, – неуверенно сказал Базаров.
У директора сложились трудные отношения со служащими. Он изо всех сил пытался исправить положение, но у него ничего не получалось. Глядя на равнодушную физиономию новой секретарши, Алексей
