Сыщик проворно обернулся и увидел перед собой крупного парня – румяного и чубатого, с полными, слегка вывернутыми губами, которые показались Арсению похожими на двух напившихся крови пиявок.
– А вы кто такой, чтобы вопросы задавать? – развязно спросил Кудесников и выставил одну ногу вперед, словно собирался позировать для памятника.
– Я главный бухгалтер магазина, – сбавил обороты тот.
– А, Максим Николаевич! Приятно познакомиться.
Кудесников специально назвал его по имени и отчеству, рассчитывая на то, что тот насторожится. Вместо этого главбух решил, что Арсений явился с какой-то проверкой, и повел его к директору. Тот охотно пошел, представив Разгуляеву по дороге своего домашнего любимца.
Для того чтобы попасть в кабинет директора, нужно было пройти всего несколько шагов, и на то, чтобы разговорить главбуха, не хватило времени.
– Олег, это к тебе, – сказал тот, трижды ударив согнутым пальцем в косяк.
– Входи! – позвали из-за двери, и через секунду Кудесников оказался перед столом Олега Ефимовича Червецова. Он ни за что не дал бы ему тех тридцати двух лет, о которых говорилось в досье. Червецов чем-то напоминал Илью Лагутенко, взятого в более крупном масштабе: узкое лицо и глаза лукавого ангела, но самое главное – несмываемая не улыбка даже, а улыбочка, которая никак от себя не отпускала. Довольно длинные вьющиеся волосы лежали поверх воротника, образуя красивую волну.
Владелец магазина сидел за лакированным столом, на котором лежали деловые папки с золотыми застежками и шариковая ручка из эксклюзивной коллекции знаменитой немецкой фирмы. Пижон Кудесников мгновенно оценил и костюмчик, и обстановку. Во всем чувствовался вкус, а еще явственнее – деньги. На стенах висели картины, написанные маслом, мебель скорее всего антикварная.
Впрочем, рассмотреть обстановку в подробностях ему не удалось.
– Добрый день, – неожиданно высоким подслащенным голосом обратился к нему Червецов. – Вы ко мне?
– К вам, – с чувством ответил Кудесников.
– По какому же вопросу?
Разгуляев все еще стоял сзади, как будто был не бухгалтером, а вышибалой, и следил за хозяином, чтобы по первому его слову навести порядок.
– Видите ли, – сказал Кудесников, затаскивая Мерседеса поглубже в святая святых. – Зайдя в ваш магазин, я увидел белую кошку...
– Ну и что? – уже совершенно другим, жестким голосом спросил Червецов. Несмотря на то что губы его по-прежнему улыбались, в кабинете ощутимо похолодало.
– Как что? – тоном коробейника переспросил сыщик. – У вас кошка – у меня кот. У вас – товар, у меня – купец. Я, видите ли, специалист по спариванию. Кошки не всегда могут найти себе достойную пару, и я им в этом помогаю. Я, так сказать, глава кошачьего брачного агентства. У меня выставочный жених, так что вы не пожалеете. Котята пополам. А если не нужны – я всех заберу.
Не переставая улыбаться, Червецов протянул руку к переговорному устройству, нажал на большую клавишу и сказал:
– Диму ко мне.
– Что это вы, Олег Ефимович, такой неласковый! – развел руками Кудесников. – Я вам такое многообещающее мероприятие предлагаю...
Разгуляев, по-прежнему охранявший подступы к кабинету, громко доложил:
– Обрати внимание, что ты ему не представлялся. Он и меня сразу по имени-отчеству назвал. Что будем делать?
– Сейчас придет Дима, и поглядим.
– Что это вы задумали? – насупился Кудесников, оглядываясь на главбуха. – Если вам мое предложение не по нраву, я пойду...
– Стой, где стоишь, – снова тем же тощим голоском приказал Червецов. – Мне твое лицо не нравится. А уж про кота я и не говорю.
Тут как раз появился Дима – по описанию Медведя, тот самый продавец-консультант, который всучил ему китайскую ширму. Дима не производил впечатления натренированного парня, однако сразу же кинулся в бой. Вдвоем с Разгуляевым они усадили Кудесникова на стул и обыскали его карманы. Нашли паспорт и отдали директору. Тот внимательно его изучил, вытряхнув на стол визитную карточку, застрявшую между страницами.
– Кто? – сам себя переспросил он и потряс головой, словно не верил своим глазам. – Так вы нам соврали, господин... как вас там? Кудесников. Да еще как соврали! Вы, оказывается, никакой не любитель кошек, а, прости меня господи, живодер.
– Скорняк, – поправил его Кудесников.
Разгуляев, стоя над ним, сморщился и сказал:
– Фу, какая гадость!
– Полагаю, вы шьете шапки из маленьких котят, верно?
Если он ожидал услышать гневную отповедь, то он ее не дождался.
– Не только шапки, – охотно пояснил Кудесников. – Но еще и жилеты. Пользуются очень хорошим спросом. Особенно у тех, кто занят сидячей работой. Например, у бухгалтеров, – он с улыбкой поглядел на Разгуляева. – Не хотите отовариться? Продам задешево.
– Откуда вы узнали наши имена?
– А чего узнавать? Я тут некоторое время отирался в вашем районе, заходил в магазин, слышал, как вы друг к другу обращаетесь. Живые ж люди.
– Выгоните его, – приказал Червецов с брезгливым выражением на лице. – И скажите Саше, чтобы он убрал эту свою кошку к чертовой матери.
Сашей, по всей видимости, звали того самого карлика, который работал здесь кассиром. Однако Кудесников еще не готов был уйти. На подоконнике он заприметил развернутый номер какой-то газеты. Одна заметка была обведена красным фломастером, и ему страстно хотелось узнать – какая. Конечно, это мог оказаться материал, рассказывающий об экономической нестабильности в Кавказском регионе, но Кудесников хотел удостовериться в том, что не пропустил ничего важного. Для того чтобы сунуть нос в газету, ему нужно было подойти к окну. Но как это сделать, когда над тобой нависают два агрессивно настроенных мужика?
– Послушайте, директор, – развязно сказал он и встал, демонстративно отпихнув Диму плечом. – Вы ведь деловой человек. Не хотите заработать немного денег?
– Не с вами, – отрезал Червецов.
– Ну и зря. Сдали бы мне задний дворик на летне-осенний период – у кошек самый высокий уровень рождаемости именно в эти благословенные месяцы. Я бы там поставил с десяток клеток, а деньги поделили бы по-честному. Вон какой у вас простор! Подвинем мусорные баки, так, может, и дюжину клеток вместим.
Он приблизился к окну и бросил взгляд на газету. Это оказался «Московский курьер», развернутый на четвертой странице. Заметка была в самом низу. Запомнив дату, проставленную на газете, Кудесников позволил вывести себя из кабинета и даже чуточку поупирался для порядка.
– Уходите, отвратительный тип, – сказал ему вслед Разгуляев. – И больше не возвращайтесь. Ясно?
– Не очень-то я буду переживать! – ответил Кудесников. – Тем более что кошка ваша наверняка фригидная. Мой кот на нее даже не посмотрел.
Кастрированный Мерседес с презрительным выражением на плоской морде вышел из магазина и потряс задней лапой.
– Так их! – похвалил Кудесников. – Кстати, я прошу у тебя прощения за все, что наговорил в кабинете. Но ты ведь понимаешь, что это была работа.
Мерседес все понимал и не держал обиды на хозяина. К микроавтобусу они подходить не стали, а двинулись вниз по бульвару к большому перекрестку, где всегда было много машин. Кудесников на всякий случай свернул за угол, чтобы никто не смог отследить, в какой автомобиль он сядет.
Корнеев все понял и, постояв еще немного на месте, поехал вслед за ним.
– Ну как? – хором спросили члены группы «У», глядя на своего разведчика блестящими глазами.
