очень то и хотелось! Я повернула к дому. Пусть они тут без меня развлекаются, а я лучше высплюсь перед праздником.
Разбудил меня сдобный блинный запах. Приятно просыпаться от аромата выпечки и лежать потягиваясь, гадая готов-ли уже завтрак, или только первый блин на сковороде. Ранний подъем, обычно оборачивался мытьем горшка из под теста и уборкой на кухне. А убираться я очень не люблю.
По двери грохнуло.
-Итка! Ты вставать собираешься? Или надеешься, что без тебя на кухне обойдется?
-Угу, и тебе с добрым утром сестренка,– пробурчала я. Вот ведь неугомонная!
Мийка стукнула по двери еще раз и сдавленно ругнулась. Ага. Дверь у меня новая, нестроганая . Видать, занозу словила, а нечего колошматить с утра пораньше.
Пришлось подниматься. Осторожно подвигала затекшей ногой, разминая. Сломанная в детстве передняя правая уже много лет не дает о себе забыть. То ноет на погоду, то болит, если набегаешься за день, да и с утра сразу не встанешь, пока немного кровь не разгонишь. Хотя мне тогда повезло. Знахарь хороший в Круже был. Если бы не он, могла бы вообще не подняться, а так, только прихрамываю немного. Он меня тогда все лето травами пользовал и ногу в лубке держать заставлял. Ну, еще конечно малолетство мое, у взрослых кости так не срастаются. И ведь сломала по глупости. По дальнему полю носились наперегонки, а там пушиных нор множество. Вот и провалилась на бегу…
Спина еще чего-то побаливает… А где это я вчера так приложилась? Взмах хвостом отдался резким прострелом во всем позвоночнике. Кое-как перекрутившись, оценила размер ущерба. Ого! Да я вчера полхвоста на заборе оставила! И ведь не заметила даже, со злости.
Изрядный клок волос с правой стороны измочалился и топорщился короткой метелкой. Ну почему мне всегда так не везет! Последнюю красоту испоганила! В отличие от сестры, волос мне при раздаче не досталось. И если Мийка распускала по плечам настоящую серую гриву, переходящую на позвоночнике в короткую шерстку, то моих хватало только на короткую, в ладонь, белобрысую косицу из которой вечно выбивались непослушные пряди. Только радости, что хвост у меня пушистый и красивый. До вчерашнего дня, был!
Застонав, я поднялась. Сняла с полки палку-лапу и прикрутила расческу.
Хорошая все-таки вещь – лапа, полезная. Уж не знаю, кто ее придумал. Может карлы-ремесленники, может кому-то из наших добрые ветра нашептали. И ведь сделано-то всего ничего. Штырь железный с резьбой, деревом обшитый, а без него как без рук. Роста в кентаврах много, до земли высоко. Даже полотенце оброненное не сразу поднимешь. На колени становиться придется. А если яблоки собирать, или грядку полоть? Все коленки собьешь! А тут накрутил на резьбу приспособление нужное. Хочешь, лопатку – морковку копай, хочешь расческу – хвост прихорашивай. Если же идти куда, на пояс широкий нательный насадок нацеплял, лапу на ремешке, через плечо перекинул и сразу во всеоружии. Да! Оружие-то наше тоже почти так же сделано. Только у наемников кентаврских сама «лапа» поувесистее будет, и накрутка с двух сторон. С одного конца, два хвоста, на манер рогатки, булава туда вкручивается. Или с другого, нож широкий привернуть можно, тогда «рогатка» руке съехать не дает и равновесия добавляет…
Не успела я красоту навести, как улице раздался перезвон бубенцов и приветственные выкрики.
Что? Началось? Уже?
Кое-как натянув рубашку и сбив копытами сено на лежанке, я метнулась к дверям. Мои уже во дворе у открытых ворот топтались.
По улице неслась разряженная толпа парней. На Ветробожий день каждый готовился по-своему. Молодые девушки украшали дом, пекли блины и готовились к встрече женихов. А парни в расшитых рубахах и с колокольцами на поясах нательных, бежали три круга по деревне «ветер гнали», а потом по очереди, по старшинству поворачивали в дома, в гости к той, кого хотели взять в жены, в пару. Если симпатия была обоюдной, вечером у общинного дома старосты давали разрешение на создание новой семьи. Очень редко за праздник сходилось больше трех пар. Как бы ни хотели молодые, последнее слово оставалось за старостами. И если оба из пары проявили себя с хорошей стороны и в работе, и в жизни общины, тогда на второй день накрывался праздничный стол, и выделялось место в общинном доме, пока пара свой не построит.
На втором круге уже вся деревня стояла у дороги. Ритий первым бежал. Руки прижаты к бокам, на голове повязка яркая, что бы волосы в глаза не лезли, пояс с блестящими бубенцами… Завораживающее зрелище! Девушки волновались, пытаясь угадать: к кому в дом сегодня завернет жених? Я комкала подол рубахи и нервно притоптывала.
Третий круг! Мы с сестрой отпрянули от ворот, чтобы не помешать кому, при случае забежать. Я успела только заметить, как Олиф рванулся во двор к мельнику. Ой, как хорошо! Давно он за Весеной ухаживает…
У ворот раздался перестук копыт… Ритий! Завернул через двор, гася бег, и остановившись перед матерью, опустил голову.
-Ветра попутного и удачных дорог вашему хозяину. Закромов полных и урожая богатого, хозяйке. Красоты и здоровья девушкам в доме. Отдадите ли дочь в пару?
Кажется, я от волнения перестала дышать, все еще не веря в происходящее. Самый красивый мужчина деревни. Самый завидный жених. Тут! В нашем доме! Ой! А у меня хвост весь ободранный. Как же туда теперь ленточки вплетать?
-Которую? – мамин голос дрожит в волнении.
И как ведро холодной воды на круп. – «Младшую. Мию!»
В голове зазвенело. Словно в тумане; радостный визг Мийки, удивленный возглас матери, бормочущий оправдания Ритий.
Очнулась в своей комнате на лежанке. В голове еще шумело, но ясность мыслей постепенно возвращалась. Как он мог! Ну не хотел брать меня в пару, и не заставляет никто! Не очень то и хотелось! Ладно, спотыкун с ним! Хотелось, даже очень! Но позвать младшую сестру вперед старшей?! Ни за что! Всегда старшие дети первыми заводят семью. Всегда! Да, я понимаю, что Мийке обидно ждать так долго. В отличие от остальных деревенских девушек я засиделась. Даже к Весене, которая меня на три зимы младше, уже завернул жених. Но это не значит, что вот так просто и во весь голос можно идти против всех правил. Это какой наглости надо было набраться, что бы такое сказать! И кому!!!? Матери-старосте! Да что он о себе возомнил!?
Пришлось все-таки выходить на кухню, и узнавать, что было после предложения. Выглядела я, конечно глупо, но маме надо было на кого-нибудь выплеснуть все волнения. Повторяясь, она рассказывала, как Ритий, не обращая внимания на ее недовольство, умолял отдать Мийку. Как даже заругался под конец. В итоге жених был отправлен за порог, до вечернего сбора старост.
– Да как же это, Иточка? Я ведь и против сказать не могу, дочка все-таки. И не делается так! Если каждый поступать начнет, как ему хочется, это что же тогда будет?
Первый раз я видела ее в таком взволнованном состоянии. Обычно властная и серьезная мать, в этот момент выглядела такой беспомощной и растерянной, что мне стало не по себе. Нет, конечно, порядок создания пары – одно из старых и самых соблюдаемых правил, но не до такой же степени, что бы так волноваться? Или до такой?
Глава 2
Ворота затряслись от ударов. Когда я выскочила на крыльцо, тетка уже величественно вплывала во двор. Дородная, громогласная Фотя, обучительница деревенская и гроза всей местной молодежи.
-Охти, Линушка! – зашлась она при виде матери, – это что делается-то!
-Итка, хватит двор хвостом мести! Воды принеси. – Мама кивнула на ведра у двери.– А ты, Фотя, не голоси с порога, в доме поговорим.
Желание подслушать под дверью было велико, но не ровен час выдам себя, а рука у родительницы тяжелая. По загривку получать, ой как не охота! Да и за водой сходить надобно.
