– Во! И не кобыла вовсе, а девка лошадячья!
Кажется, лохматый даже обрадовался.
– Сам ты мерин! – огрызнулась я, скорее с испуга, чем от излишней смелости.
– Языкатая какая. – Отозвался громила – может ее того, к Гридню сволочь?
Я на всякий случай попятилась. На мое счастье, сумка во сне не свалилась и теперь болталась загораживая пояс. Я постаралась незаметно завести руку и зацепить в ладонь нож..
– А если она не одна? – заосторожничал лохматый – Да и на свия она Гридню? Ни кобыла в телегу, ни баба в постель!
– Одна, одна, Точно тебе говорю.– Успокоил Липень – они обычно с братьями и дядьями ходят, девки то ихние. А эта, вишь, в лесу сама ночевала.
– Ты коб…, девка, чьих будешь? – осведомился лохматый.
– Ваше, какое дело?
Я попыталась отодвинуться, но угрюмый громила преградил дорогу. Мешок на его плече дернулся, и мужик вдарил по нему кулаком – Молчи ужо!
Ого, а в мешочке-то кто-то есть!
– Ты кобыла лучше отвечай по-хорошему, а то мы и разозлиться можем. – Нахмурился Липень.
– Не подходи, – завизжала я, – срывая с пояса нож.
От неожиданности мужик шарахнулся назад, споткнувшись, приложился затылком о дерево и затих.
– Ах ты, скотина такая!!!– Лохматый подскочил ко мне и вцепился в руку так, что от боли разжались пальцы. Ножик выпал.
В панике я встала на дыбы. Мужик выпустил мою руку и отшатнулся, пытаясь увернуться от тяжелых копыт.
– Пошка! Да не стой столбом! Держи ее!
Я тяжело грохнула копытами о землю, опускаясь. Лохматый сунулся ко мне чуть раньше, чем следовало и не удачно подставил ногу. А вес у меня не маленький. Кажется, пальцы на правой я ему-таки переломала. С потоком ругательств, зажав ногу, мужик покатился по траве.
Громила сбросил извивающийся мешок и решил, наконец-то, вмешаться. Может, ему никогда не говорили или просто ума недостало, но сделал он самую глупую вещь в своей жизни – он вцепился мне в хвост! В хвост! И, конечно же, я брыкнула! Ощущение было, словно ударила в деревянный сруб. Ноги сразу заныли, но и громиле досталось. От удара он отлетел назад, а судя по звуку ломающихся ребер, обидеть теперь долго никого не сможет!
Я скакнула в сторону, споткнулась о затихший мешок. Подхватив, закинула на спину, оказавшуюся неожиданно легкой поклажу и рванулась в чащу.
Ветки больно хлестали по крупу, норовили впиться в глаза колючими сучками. Под ноги то и дело попадались узловатые корни, заставляя спотыкаться. Но страх подгонял не хуже шмеля под хвост, заставляя рваться все дальше в лес.
Мои беспорядочные метания остановил ручей. Самое плохое, что после панического заячьего петляния, я даже приблизительно не представляла в какой стороне дорога. Больше всего боялась сделать круг и вернуться на полянку в распростертые объятия мужиков. Мешок брыкался очень замедлял бег. Приходилось постоянно придерживать руками сползающую поклажу, а это скорости не добавляло. Да еще сумка по пути потерялась, зацепилась за ветку накрепко, там и осталась. Хорошо хоть карта и монеты в рубахе по карманам лежат!
Нет, ну это ж надо! Я их побила! Я! Всех троих! И не важно, что повезло! Все равно чувство гордости било через край. В своей силе я не сомневалась, хотя, как и в том, что второй раз справиться с разбойниками мне не удастся. Рисковать и проверять не хотелось. Нет! Ну какая же я! Как я их! Да еще и пленницу спасла! По опыту, из папочкиных книг, я знала, что в плену у разбойников обычно томятся или принцессы, или просто прекрасные девы. Правда и спасать их должны рыцари, принцы и прочие храбрецы, но не оставлять же было несчастную этого принца дожидаться? Мало ли, что с ней сделать могли?
Сгрузив мешок, я нагнулась над ручьем и черпала ладонями ледяную воду, пока от холода не заныли зубы и руки. Потом пришел черед спасенной. Я поудобнее пристроила мешок. Откуда-то снизу раздалось недовольное мычание. Спохватившись перевернула и, ломая ногти, распутала стягивающую горловину веревку.
Мда… Хорошо, что выручила ее именно я. Любого нормального принца, при виде девицы, незамедлительно схватил бы карачун. Потому, как даже у меня возникло желание запихнуть ее обратно в мешок и забыть, как страшный сон!
«Прекрасная дева» оказалась тоща до безобразия. На прыщавом личике резко выделялся огромный нос, выдавая ближайшее родство с карлами. Жидкие волосенки перехвачены в сальный «мышиный хвостик», а слезящиеся маленькие глазки, источали крайнее недружелюбие. Хотя, рубаха на ней новая и даже расшитая, видно, что сама не из бедного рода.
– Эээээ, ты как? В порядке? – поинтересовалась я, ощущая себя крайне глупо. Ну, как, может себя чувствовать благородная девушка, которую сначала украли разбойники, а потом порядком потаскала на себе кентавра? Девица невнятно замычала и я, наконец, догадалась выдернуть у несчастной кляп изо рта.
Глава 3
Спасенная судорожно вдохнула, вытаращила глаза и зашлась в приступе кашля. Мешок попытался завалиться в воду. Кое-как облокотив сверток с девушкой на ближайшую кочку, придерживая его задней ногой, я дотянулась до широкого лопушиного листа. Свернула кульком и, черпнув ручейной воды, попыталась напоить несчастную.
Чуть не утопила в итоге, но часть воды в пленницу все-таки попала.
-Кхе-кха-кхе, тхе.. якхе… – девушка пыталась что-то сказать.
Я схватила ее за плечи, надеясь успокоить
-Тише-тише, дыши глубже, вдох-выдох, вдох-выдох. Дыши моя хорошая. Успокойся, все хорошо. Бедненькая. Испугали они тебя!
Пленница послушно задышала.
-Уф… Кхе! Мужик я!
-Что?!? Кто?!?
От неожиданности я выпустила – таки мешок, и он незамедлительно булькнулся в ручей. Пленник влетел в воду головой, извернулся, пытаясь не утопнуть, и истошно заверещал. Я рванулась следом, оскользнулась копытом на скользком берегу, в больной ноге ощутимо хрустнуло, но мешок подцепить успела. Оттащила подальше от воды и, наконец внимательно рассмотрела спасенного.
На мужика этот заморыш походил еще меньше, чем на «прекрасную деву». Парнишку ощутимо трясло от пережитого. С мокрых волос на ворот стекала вода, губы дрожали от холода, глаза начали закатываться. Я уже собралась хорошенько встряхнуть его, что бы привести в чувство, как пленник подал голос:
-Развяжи, а?
Я задумчиво осмотрела мешок. Узел не сложный, но замысловатый, сам не развяжешься. Ой, неспроста разбойники его так спеленали. Все-таки трое мужиков было, против субтильного парнишки, и чего его на себе волочь? Подтолкнули бы ножичком в спину и вся недолга. Сам бы побежал, как миленький. Так нет, не поленились, связали. А вдруг он опасный или дикий какой? Я развяжу, а он как бросится!
Нахмурившись, строго поинтересовалась.
– Так, отвечай быстро. Ты кто, откуда и как у разбойников оказался?!
– Травник я, Залесский, – жалобно заблеял парнишка, – я на них случайно наткнулся, сумку отобрали, побили и кто знает, зачем…
-Травник или знахарь?– невежливо перебила я
-Травник, – шмыгнул носом пленник.
