аппетита пожаловаться не могла. Но, есть с первого попавшегося куста охоты не было. Слишком свежи были в памяти воспоминания о съеденных, по глупости, в лесу грибочках.
Мы тогда, подростковой компанией сбежали на день ветробога в лес. Пока взрослые были заняты приготовлениями к свадебным сговорам, на нас внимания было мало. Самый дурацкий возраст: с двенадцатой по шестнадцатую зиму. Вроде еще не взрослый, но уже и не дитя. Спрос, как с большого, а чуть что, сиди дома-мала еще. Ну так вот, в ту ночь мы почувствовали себя настолько взрослыми, что выпили ажно по полстакана медовухи, утащенной, уж не помню у кого из родителей. Пить просто так было скучно, и на закуску мы насобирали в ближайшем овраге грибов. И ведь охота было лазать впотьмах и с зажженной веткой в поисках этой пакости! То, что грибы-пакость, мы прочувствовали только на утро. Худо было всем участникам вчерашнего сговора. И кроме огромного нагоняя от родных, за медовуху, мы получили еще и по расстройству желудка на каждого. Три дня после я вставала с лежанки только доскакать до домика в огороде и свалиться обратно. И лопать неизвестные ягодки-грибочки, после того случая зареклась навсегда.
Пришлось обращаться за помощью к травнику.
-Грай? – нагнувшись, я потрясла парнишку за плечо.
От земли раздался сдавленный стон.
-Грай, там мне про ягоды узнать нужно.
Судя по тональности стона, меня попросили провалиться с ягодами за компанию и оставить травника спокойно помирать, но желудок бурчал все сильнее, и своих попыток я не оставила.
-Грай. Ну, Грай же!
Парень, поняв, что так просто я не отвяжусь, слегка приподнял голову. Цветом лица юноша мог соперничать с окружающей его травой, и мне даже стало немного стыдно за свою настырность.
-Что? – парень попытался сесть и я, пользуясь ситуацией, ткнула пальцем в сторону кустов.
-Грай смотри туда, на кусты, их есть можно?
Травник тряхнул головой, пытаясь сосредоточить взгляд в нужном направлении.
Пробурчал: «Их можно, козам нравится», и уткнулся обратно в траву.
Пару минут я пыталась сообразить, причем тут козы? Потом опять вцепилась в несчастного.
-Грай, а людям, ну или кентаврам их есть можно?
Парень пошевелился, пытаясь перевернуться, и с любопытством поинтересовался.
-А что, кентавры и траву едят?
-Причем тут трава? – удивилась я
-Как причем, кусты же ты глодать собралась, вдруг травки легче пощипать?
-Тьфу! Ну тебя. вместе с кустами! Я про ягоды спрашивала, вон те, желтенькие.
Травник еще раз вгляделся в заросли
-Эти да, можно. Только не много. Желудок они хорошо прочищают.
Но мне было уже все равно. К кустам я помчалась с грацией сделавшей бы честь любому медведю. Вломившись в самую гущу зелени, с удовольствием набрала полные горсти золотистых ягод. На вкус дары леса были слегка кисловаты, но очень сочные и ароматные.
Вдоволь напасшись, и налопавшись до рези в желудке, я наконец-то вспомнила о Грае. Отломив пару особо обливных веток, выбралась назад на поляну, но травника там не застала. Огляделась, пытаясь понять в какие кусты он отлучился на этот раз, и в панике шарахнулась от настигшего меня откуда-то сбоку и сверху голоса.
– Ита! Ита! Я тут! Ты не дергайся только!
Парень обнаружился на развесистом дереве, на краю поляны.
-Ты что там делаешь? – я попыталась подойти ближе
– Стой! Ик!
Травник рявкнул с такой панической интонацией, что от неожиданности я застыла на месте и резко оглянулась.
-Сереб… Серебря… – икота не давала травнику сказать целиком
Я присмотрелась. У самых моих копыт суетились две серебристых ящерки.
– Ну и что? – я в недоумении подняла глаза.
Серебрянки хоть и считались ядовитыми, опасность представляли разве что для годовалого ребенка. Взрослый, а тем более кентавр в худшем случае получил бы легкий ожог от прикосновения.
-Там! –Дрожащей рукой травник попытался ткнуть куда то мне за спину
-Да, что там то! – я судорожно завертела головой. Ничего подозрительного, а тем более опасного сзади и в помине не оказалось.
-Серебрянец! – выдохнул Грай и еще крепче вцепился в дерево.
Почва под копытами легонько качнулась, я вздрогнула и дернулась было в сторону. Поздно! Посреди поляны, сгребая за собой траву и редкий кустарник, расширяясь все больше и больше, закручивалась земляная воронка. В центре ее, греб и хищно щелкал жвалами огромный блестящий жук. Задние ноги провалились в яму. Истошно завизжав на одной ноте, я рванулась, копыта поехали на осыпающемся крае, и я начала сползать в гостеприимно распахнутую пасть. Жук дернулся навстречу, боясь упустить добычу. Выдернув ноги из смыкающихся жвал, я гулко стукнула копытами по щетинистой жучьей башке, по-кошачьи заскребла передними, взбираясь на край, в каком-то невероятном порыве выскочила-таки из воронки и рванулась в лес. Вслед мне неслось недовольное шипение голодного серебрянца.
Грай нашел меня довольно быстро. Еще бы! Удивительно, как еще на мой плач не сбежались хищники со всего леса. Укрывшись под развесистыми еловыми ветками, полулежа, обнявшись с шершавым стволом, я рыдала так самозабвенно, что травник долго ходил кругами вокруг елки, не решаясь подойти.
– Ит? Итка? Ну не плачь. Ну, пожалуйста!
Дернувшись от звуков знакомого голоса, я заревела еще пуще. Травник вздохнул, забрался под ветви, и прислонившись рядом к древесному стволу молча обнял меня за плечи. Прижавшись к пропахшей травами куртке, я плакала до тех пор, пока не паника не отступила. Сбившись на редкие всхлипывания, подняла глаза на травника:
-Грай, я домой хочу! К маме! К сестренке! Не хочу в город, не хочу больше никаких приключений. Мамочки! Меня же сожрать могли!
Предупреждая новый поток слез, травник крепко прижал меня к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.
– Пойдем, если хочешь, обязательно пойдем. И домой, и к маме. Вот только к ближайшей деревне выберемся, а там спросим, как обратно вернуться. В лучшем случае, через пару дней уже дома будешь.
– Честно? А ты меня проводишь?
-Честно, и обязательно провожу. Ты же мне считай, жизнь спасла. Теперь моя очередь тебе помогать.
– Спасибо! – я всхлипнула, поднялась, разминая больную ногу.
Счастье какое, что она не отказала в самый неподходящий момент! Воображение услужливо подкинуло картинку. Я соскальзываю копытом, лодыжка подворачивается и…
-Ита. Мы идем? – Грай встревожено дернул меня за рукав.
– Идем. Сейчас, только нога немножко успокоится, а то очень ноет.
Травник с любопытством понаблюдал, как топчусь, но с вопросами лезть не стал. Дальше шли молча. У меня от пережитого все желание общаться пропало напрочь. А Грай боялся опять расстроить, поэтому лишний раз не дергал. Солидарно сопел рядом и старался придержать за локоть, когда я спотыкалась на очередной кочке. Выглядело это, по меньшей мере смешно, учитывая разницу в росте и весе между мной и травником. Если бы мне приспичило завалиться, а еще не ровен свий на него, пару костей я бы парнишке наверняка сломала. А быстро он в себя пришел. От испуга, что ли?
– Грай? А ты как эту тварь углядел?
– Там трава другая, подвяла и чернеть кое-где начала, значит, жук уже окуклился и того-гляди выползет на охоту.
– А почему он тебя, не того…
– Я для серебрянца маленький, легкий, он месяцами может ждать, пока по полянке пройдет добыча достаточно тяжелая. Один раз съест и опять на месяц-другой успокоиться…
