длинную ручку, как мохнатый паршивец вцепился в нее с другой стороны. Подскочил на месте, дернул, рванулся в сторону. Я от неожиданности вцепилась в ручку намертво и, спотыкаясь на все четыре копыта разом, заскакала по лужайке вслед за барбосом.
– Грай!!! Гра-а-а-а-ай!!!
Ой, куст, розы колючие! Клумба! Была! Ай! Ой! Еще розы! Кочка! Свий, нога! Правая!
– Гра-ай!!!
Ворону, удивленно наблюдавшую за нашими с псом «поскакушками», моим воплем снесло с забора. На крыльцо выскочил испуганный травник, вслед за ним вылетела с вытаращенными глазами Любима.
– Грыш! Место!!!
Пес встал как вкопанный. Не успевая быстро погасить движение я, каким-то чудом через него перескочила, пробежала еще с десяток шагов и затормозила, врезавшись в раскидистую яблоню. Больно застучали по крупу созревшие яблочки. На загривок свалилось какое-то особенно крупное, и я прямо-таки почувствовала наливающийся между лопатками синяк.
– Итка? Что тут происходит? – Грай с удивлением обозревал перепаханный пейзаж.
– Что происходит?!
Я наконец смогла отлепиться от яблони, хищно оскалилась и, прихрамывая, пошла на парня, потрясая останками сумки.
– С собачкой мы играем! В догонялки! Ты какого свия меня тут бросил!
– Я бросил?
– Ты!!! Ты не видел, что там крыльцо!
– Не ори на меня так! Сказать могла!
– Я ору!?! Я не ору!!! Я сейчас тебя просто убью!!!
– ТИХО!!!
Голос знахарки заглушил начавшуюся перепалку. Девушка вклинилась между нами ограждающее расставив руки.
– Тихо, я прошу. Никто никого убивать не будет. Мы сейчас мирно и спокойно поговорим. Пожалуйста.
Я выдохнула, слегка успокаиваясь. Грай покраснел, смущенно пряча глаза.
– Вот и хорошо, вот и умнички! А сейчас…
Вещи пришлось собирать по всему двору. Захваченная из «Кружки радости» еда погибла первой, то, что мы с волкодавом не потоптали с удовольствием дожевала рыжая хозяйская собачонка. Травник, чувствуя себя виноватым, признался, что у него в торбе сохранился пакет с ватрушками и сыр. Я проследила за псинкой, с аппетитом дожевывающей отбивную, и наградила Грая уничижительным взглядом. Парень, кажется, понял, что одной сдобой ему не отделаться, и через пару минут самолично обнаружил круг копченой колбасы, повисший на яблоневом суку. Там же, у дерева, нашлась карта. Ножик потерялся безвозвратно, и я мысленно попрощалась с еще парой медяшек. Надо бы новый прикупить, а то придется Граевой дагой провизию нарезать.
Вскоре под многострадальной яблоней уже стоял стол и мы, почти помирившись, угощались теплым взваром с ватрушками. Знахарка уписывала сдобу за обе щеки, мы с Граем старались не отставать. Аппетит от беготни с волкодавом разыгрался отменный, и сохранившаяся провизия его, увы, не удовлетворила. На наше счастье, в ворота постучали, и какой-то мужик с благодарностями передал Любиме корзинку. Девушка ему недавно спину лечила, рассчитаться приходил. «Благодарность» очень кстати оказалась хорошо прокопченным бараньим боком, ковригой хлеба и свежими овощами. Так что наесться удалось даже мне.
Любима оказалась приятной собеседницей и радушной хозяйкой. Немало ее радушности способствовали Граевы травки. Отек уже начал потихоньку сходить, возвращая девушке былую миловидность. Последовавшее предложение переночевать в доме знахарки мы приняли с удовольствием, ибо я уже справедливо подозревала, что бабка давно пустила кого-нибудь на постой, не дожидаясь, пока мы ее наконец-то найдем.
Травник развлекал нас разговором и совершенно не торопился идти в общину, находя все новые предлоги. Я догадывалась, что он боится утвердиться в догадках насчет Зиновия и старается оттянуть этот момент хотя бы на день. Парень долго распинался на тему «поздно уже» и «мало про болезнь узнали», пока знахарка не предложила самолично проводить нас утром к кентаврам. С общинными знахарями она приятельствовала, изредка менялась рецептами и вполне могла нас познакомить. Грая этот вариант более чем устроил и поход к моим сородичам окончательно перенесся на завтра.
Прервал беседу громкий ор и сотрясающие ворота удары.
– Госпожа Любима! Пастуха волки подрали! Помирает, сердешный!!!
Девушка, всполошившись, бросилась собираться. Через минуту на стол полетели ключи от дома, а от ворот уже догнал указ: «Если пойдете куда, все закрывайте, ворья в округе воз. Ярмарка!»
Грай дернулся было за компанию, но был решительно отослан обратно.
– Ты травник, а раны лечить – мое дело!
Любима унеслась. Мы допили взвар, немного посплетничали на тему знахаркиной доверчивости. Знамо ли дело, первых встречных пустить и еще ключи отдать. Сошлись на мнении, что доверять нынче мало кому можно. Обсудили политическую ситуацию в Каврии. И наконец, откровенно заскучали. Все разговоры про Зиновия травник сворачивал на корню, и я решила не портить настроение обсуждением прошлых злоключений. Вскоре прогулка по селению, показалась самым привлекательным времяпровождением.
Солнце клонилось к закату, окрашивая стены домов в золотисто-красный цвет. На лавочки у домов выбрались кумушки-сплетницы. Нам в спины то и дело летели заинтересованные шепотки. Прогуливалась молодежь, местные девушки, разодевшись как на королевский прием, строили глазки приезжим купцам. Вдруг да увезет кто замуж, в жизнь веселую и богатую? Рыночные ряды уже закрылись и в попадающихся корчмах было довольно людно.
Грай остановился, разглядывая намалеванного на вывеске красноносого мужика с кружкой в руке. «Веселый мельник» гласила крупная надпись над рисунком.
– Зайдем? – травник кивнул на дверь. – Тут давешний бард выступать должен.
Я с сомнением покосилась на высокие ступеньки:
– Угу, кто зайдет, а кто и здесь на свежем воздухе попасется.
Парень, в задумчивости почесал кончик длинного носа. Встрепенулся и дернулся к крыльцу.
– Сейчас!
Я недоуменно пожала плечами, прикидывая, что он задумал. Через минуту окно корчмы распахнулось, и показалась довольная физиономия Грая.
-Итка, иди сюда! Я столик занял!
Я, даром что рост позволял, заглянула с улицы в зал. А что? Хороша идея!
В целом мы устроились довольно сносно. Травник в корчме у окошка, я снаружи, облокотившись на широкий подоконник. Народа было немного, и весь зал просматривался, как на ладони. Знакомый бард уже что-то тренькал, настраивая лютню. Углядев нас, кивнул как старым знакомым и приветливо улыбнулся.
Посетители галдели, предвкушая выступление. Грай махнул, подозвал подавальщицу, и через минуту на столе появилось пара кружек с высокой пенной шапкой. Сцапав ближайшую за ручку, я внимательно принюхалась к содержимому. В нос шибанул крепкий запах браги.
– А это, собственно, что?
– А это, собственно, медвянка! – травник победоносно ухмыльнулся. – У нас сегодня день тяжелый был, нервы надо успокоить!
Я осторожно отпила. Крепкая, зараза!
Алкоголь кентавры употребляют редко. Если пьют, то в основном ягодную брагу, да и то, на Ветробожий день. Во-первых, что бы напоить не малое тело, той браги ведро надо, во-вторых в состоянии опьянения и без того неспокойная наша натура, приобретает совсем уж неуправляемую буйность. Молодежи вроде меня, по-хорошему, алкоголь вообще не полагается. Пара глотков вина на свадебном сговоре за здоровье молодых не в счет. Это действо носит скорее ритуальный характер. За столом, на чествовании
