— Ах, Алексей Юрьевич, вам только смеяться над старым евреем… Там приехала наша машина, а в ней — цельный лейтенант ГБ!
— НКВД, — Машинально поправил я, потом насторожился. — Рассказывайте, товарищ сержант! Для себя, или для батальона?
— Ну, зачем мне женское белье? — умоляюще вопросил Абрамзон. — И вообще, та повозка перевернулась совершенно случайно! Спуск на мост очень крутой… А я просто подобрал, вы же сами сказали медслужбу обеспечить!
— Акт составили? О реквизиции?
— Да, конечно! Вот и, второй экземпляр, с подписями, печатей-то нет, ни у нас, ни в сельпо этом.
— Печать батальона немедленно заказать. Возьмите машину, заявку у начальника медслужбы, старшего сержанта Коробочко, и в город! Проверьте оборудование комнаты под оружие! Все-таки, Абрамзон, вы что-то скрываете… Ладно, потом. Выполняйте!
Дверь не успела закрыться, как в нее вошел Золотарев. Я поднялся из-за стола:
— Товарищ лейтенант госбезопасности! Заместитель командира батальона, старший лейтенант Листвин. Занимаюсь канцелярскими делами.
— Вольно! — Золотарев улыбнулся, и пожал мне руку. — Зашел вот попрощаться и информировать вас о вашем деле. Строков, приказал вам сказать, что все ваше имущество отправлено сразу в Москву с нарочным. Пока, ответа не получено. Так что занимайтесь, своими делами. Шнитко на вас не нахвалится.
— Андрей Яковлевич. — Я решил воспользоваться его не так уж давним предложением. — У нас политрук пропал.
— Который?
— Младший.
— Да никуда он не делся, ваш политрук. — Энквдэшник раздраженно поморщился. — Сидел у нас, донесение писал. Его к нам, из обкома направили. Вот допишет и, в часть прибудет. Я думаю что, работа, для него найдется?
— А что я смогу сделать? Он мне не подчиняется!
— Подчинится. — Хищно усмехнулся Золотарев. — Это ему Ливицкий приказал, а Строков еще добавит. Как они, потом, будут называться, замполиты, что ли? Так вот, у вас уже один замполит есть. Старший-то намного умнее, так что придётся властью поделиться. Ну все, времени у меня мало, будем прощаться. Удачи вам, Алексей Юрьевич!
Мы крепко пожали друг другу руки, и он ушел. Я прислушался, машина завелась только через несколько минут. Дело-то житейское — доверяй, но проверяй. Кто-то из батальона «случайно» столкнулся с товарищем лейтенантом госбезопасности, и получил инструкции. Но пока я жив и, на свободе, значит, будем делать свое дело.
Проводив гостей, я уселся за стол и взял из пепельницы папиросу. Хваленый «Казбек» уже потух, и в сердцах я сломал пару спичек, пока прикурил. За что несчастному Листвину, такое наказание? Отчаяние, вновь охватило меня, ну почему все не как у людей. Кто, мне мешал ехать в мягком вагоне в Москву? «Ага, ехидно подсказало второе я», а потом в жестком «столыпине» в Сибирь. Идиот, вспомни свои слова о ничтожности своих знаний, один раз в жизни сказал всю правду, и теперь жалеешь?» Яростно затушив папиросину в пепельнице, я вскочил из-за стола:
— Дневальный!!!
Дверь отворилась почти мгновенно:
— Красноармеец Лисицкий по вашему приказанию прибыл!
— Вызовите мне старшину первой роты.
— Есть! — дверь закрылась.
Минут через десять, в дверь аккуратно постучали.
— Войдите.
В канцелярию медленно и осторожно зашел Илья Муромец. Под, два метра ростом, косая сажень в плечах, пшеничные кудри, на которых скромно притулилась пилотка.
— Старшина первой роты, красноармеец Заяц по вашему приказанию прибыл.
От густого баса тоненько задребезжала пробка в графине, и я в изумлении вышел из-за стола. Обойдя кругом медведеподобного Зайца, стоящего по стойке «смирно», спохватился:
— Вольно, товарищ красноармеец. Садитесь. Простите меня, давненько таких волотов не бачил.
А про себя подумал: «Да такие зайцы «тигр» как банку, штыком вскроют. Почему он у нас, а не в армии?»
Или Заяц читал мысли, или уже привык, но с виноватой улыбкой он ответил на незаданный вопрос:
— Сердце у меня больное. Еще месяц назад, пришел в военкомат, но выгнали. Хорошо что, хоть в ополченцы взяли.
— Понимаю вас. Но, ничего, и мы тоже принесем пользу Родине. А сейчас, давайте займемся своими делами. Абрамзон, вам поручил, заниматься оружейной комнатой?
— Да, то есть, так точно!
— И как дела?
— Все почти готово, сейчас вторую дверь железом обивают.
— Пройдемте на место, посмотрим.
Мы вышли из комнаты, и прошли через бывший цех, ставший казармой. На ходу старшина негромко давал пояснения:
— Здесь раньше обмазку на спички наносили, поэтому полы деревянные, и окна большие. А комнату для оружия мы организовали в бывшем хранилище химикатов, поэтому первая дверь металлическая, с окошком. Я же на фабрике кладовщиком работал, поэтому все здесь знаю.
— А кто старшина второй роты? Из-за дел, так с ним и, не познакомился.
— Ефрейтор Рудинский. Был на фабрике снабженцем.
— Понятно, — протянул я, а сам уныло подумал; «Ну точно, Мойшин друг. Ох, не проживу я этот месяц спокойно, Абрамзон конечно все достанет, а потом нас всех посадят. Товарищ Глабус постарается».
Когда мы вошли в длинную и узкую комнату, трое солдат уже заканчивали устанавливать наружную дверь. Запейвода, скинув гимнастерку, помогал им. Сразу видно, что политрук наш физической работы не чурался, вон как мускулы бугрятся. Решетка с окна пока стояла внутри комнаты. Тут же лежали брусья и доски. Я огляделся, понятия не имею как должна выглядеть оружейная комната, срочную то в стройбате служил, но, кажется все в порядке. Солдат входит из казармы в одну дверь, и уже с оружием выбегает на плац. Вернее на то место, где должен быть плац.
— Отлично, товарищ старшина! — Искренне похвалил я Зайца и, кивнув на солдат, поинтересовался: — Красноармейцы отдохнуть успеют?
— Так точно. Я, их еще ночью отправил отдыхать. Меня вчера, Мойша, то есть, сержант Абрамзон предупредил.
— Что же, объявляю вам и красноармейцам благодарность! На вечернем построении все, уже сделаем официально. Вот товарищ политрук и, объявит. И, вам огромное спасибо, Илья Григорьевич.
— Служу трудовому народу! — вразнобой, но искренне ответили солдаты. И будто дожидаясь этого, со двора раздался звук автомобильных моторов.
Не дожидаясь красноармейцев, я выбежал на улицу. За мной, натягивая гимнастёрку, поспешил и Запейвода. Перед зданием цеха стояли два «ЗиС-5» и, легковушка. Подойдя ближе я откозырял вылезавшему из машины комбату:
— Товарищ капитан! Оборудование оружейной комнаты закончено, первая рота находится на охраняемых объектах, вторая рота отдыхает. Докладывает, старший лейтенант Листвин.
— Можете меня поздравить, Алексей Юрьевич, оружие и патроны получил. Вот, только не знаю, какой от него толк.
— Что случилось, Архип Иоанович? — встревожился я.
— О, и политорганы здесь. Надо будет, поговорить, политрук, но это потом. Пока, оружие. — комбат махнул рукой на грузовик, с которого уже расторопный Заяц организовал разгрузку. Подойдя ближе, я
