барона подскочили к древку на котором висел штандарт вышитый Калистой, выдернули его из земли и бросили в грязь. Потоптавшись на месте и, перемесив все конскими копытами с грязью, они с гордым видом под смех своих товарищей, вернулись на свои прежние места.
Это уже было прямое оскорбление, но Мартин продолжал сохранять спокойствие. Кто-то из бойцов лишь поднял штандарт из грязи и куда-то унес, видимо стирать.
Это бесчинство дворян уже не понравилось всем остальным бойцам, ни казенным солдатам, ни ополченцам, ни тем более охотникам за головами считавших штандарт талисманом. Оставив все свои тренировки в покое, отложив снаряды, они молча стали стягиваться со всех концов поля к месту происшествия. Это несколько ослабило пыл заносчивой знати, став обеспокоено озираться по сторонам, но не свело его совсем на нет, понимая, что с ними не посмеют ничего сделать, так как если что-то произойдет, всех жестоко накажут, а значит можно глумиться дальше.
– Ты не дворянин, а потому тебе не положено ни знамя, ни штандарт. Ты преступник, а звание тебе дали постольку поскольку.
На это не ответить уже было никак нельзя, даже не столько из оскорбления и принижения значимости королевского приказа, (на это Мартину, откровенно говоря наплевать), сколько безответность плохо скажется на авторитете среди бойцов. В обществе, что он обучал, каждый удар должен быть встречен ответным ударом. Если он сейчас ничего не сделает, его отряд вновь превратится в бесконтрольное стадо и все придется начинать сначала. Кроме того прежнего подчинения и уважения уже ни за что не удастся достичь.
– Сэр, вынужден просить у вас удовлетворения, – шагнул вперед Флокхарт.
– Какое еще удовлетворение? – поначалу искренне опешил барон. Но потом на его губах заиграла гадливая улыбка. – Я не девушка чтобы оказывать кому-то удовлетворение…
И снова смех.
– Вы забываетесь барон, – прошипел Мартин. – Я требую поединка чести.
– Да кто ты такой чтобы его требовать?! Ты никто, ты грязь под копытами моего коня!
– Я офицер Его Величества и оскорблять меня, значит оскорблять Его Величество. Я уступаю вам право выбора оружия… слезайте с коня. Хотя ежели желаете, то можем устроить конный поединок.
– Ты не дворянин! – взвизгнул капитан Виолент, поняв что дело начинает принимать слишком уж серьезный оборот.
– Это не важно. В Кодексе чести ничего не сказано про дворянство.
– Но там предполагалось…
– А вот этого я уже не знаю, что там предполагалось, а чего нет. В Кодексе черным по белому написано, что удовлетворения может просить один офицер у другого. Про знатность ничего не написано. Потому выбирайте оружие. Если не желаете принимать участие в дуэли сами, то можете выставить своего бойца будь он дворянской крови или простой.
Флокхарт вынул из ножен королевский подарок – меч работы подгорных гномов. Пожалуй, это стало его ошибкой.
– Ты мразь, поднял оружие на дворянина! – вскричал барон, увидев в этом свой шанс на спасение. – Взять его!
Всадники из свиты капитана в мгновение ока окружили Флокхарта и, сразу два копья уперлось в его тело, один в грудь другой в спину. Показывая что они могут проткнуть его в любой момент, один так и сказал:
– Только шевельнись, дай мне повод…
Бойцы вокруг зашевелились, загудели и стало понятно, что еще немного и этих дворян просто порвут на куски, чтобы освободить своего командира из подлой ловушки.
– Всем назад! – закричал барон Виолент, когда солдаты стали приближаться с явными намерениями, покрошить всю знать на котлеты. – Всем назад, еще один шаг и ваш командир умрет!
– Только попробуй с ним что-нибудь сделать и мы тебя на ремни пустим! – кто-то выкрикнул в ответ.
– Ваш командир поднял руку на дворянина, потому его будут судить!
– Знаем мы ваш суд! – снова кричали из толпы. Послышался угрожающий гул и свист.
– Барон, тебе лучше отпустить меня, – усмехаясь сказал Флокхарт. – Не доводи до греха. Мои люди сложный народ: убийцы, воры, насильники и приказам подчиняется неохотно так и норовят даже своему командиру перо в бок всадить. А уж если что со мной случится вам точно всем крышка… гробовая.
Барон и его люди затравлено огляделись на шажок за шажком сужающийся круг из хмурых ополченцев, глумливо ухмыляющихся казенных солдат и охотников за головами или просто ландскнехтов.
– Звери…
– Так нас и прозвали гоблинами, – с готовностью кивнул Мартин.
– Иди… ты свободен, но помни, что это не конец! Я еще привлеку тебя к ответственности!
Капитан Виолент дернул поводья коня и развернувшись поскакал обратно. За ним поспешила его свита, освистываемая со всех сторон.
51
Слухи подтвердились и чтобы поддержать дух войска перед одной из самых важных битв и больших битв с гоблинами, приехал король Его Величество Рабат Второй.
Барон также сдержал свое слово и привлек его к ответственности. Сделать это сразу у него не получилось, герцог Арломан отказался судить и понятное дело вынести по такому обвинению смертный приговор. Он даже не стал арестовывать Флокхарта. Оно и понятно, иначе ему пришлось бы тратить все имеющиеся силы на охрану казенных солдат которые постарались бы улизнуть в отсутствие командира, да и ландскнехты из числа охотников за головами стали бы шуметь и не исполнять свои обязанности. Это не говоря уже об общем разочаровании властью ополченцами.
Не желая портить отношение ни с дворянством ни с королем, а также оставить свой авторитет на должном уровне среди народа, он сказал что офицеров как и в случае с дворянами имеет право судить только сам государь.
И вот государь прибыл. Барон с помощью своих патронов сумел пробить свою челобитную Его Величеству, и тот послал за Флокхартом своего адъютанта явиться на суд.
– Что будет, что будет?! – всплеснула руками Калиста, когда паж вышел из комнаты, а в руках Мартина остался свиток с приказом.
– Все будет нормально, – браво отозвался Флокхарт чтобы успокоить жену, а у самого душа в пятки ушла.
Тем не менее он быстро собрался и вместе с эскортом выполняющего еще и роль «почетной» охраны двинулся в ставку государя – просто огромный шатер в открытом поле. Здесь уже присутствовали все так или иначе заинтересованные лица. Перед восседавшим на походном троне королем в десяти шагах стоял барон Виолент, рядом с государем по разные стороны стояли маркиз Крафт и герцог Арломан и по краю прочая знать из приближенных к Его Величеству и любопытствующих.
– Ваше Величество… – при входе преклонил колено Флокхарт.
Король выглядел чернее осенней тучи. Видимо его здесь основательно «попрессовали» настраивая против Мартина, но делать нечего, и Флокхарт поднявшись с позволения государя, встал рядом с бароном Виолентом.
– Ты знаешь в чем тебя обвиняют? – спросил король.
– Только в общих чертах, Ваше Величество.
– Маркиз… объявите лейтенанту Флокхарту все пункты обвинения.
– Слушаюсь, сир.
Советник короля маркиз Крафт приблизился к Флокхарту на пять шагов и сложив руки, официальным бесстрастным тоном начал обличительную речь:
