взглянув на часы, на которых шел обратный отсчет трех часов, которые оставались до выхода кораблей Альянса из Аномальной зоны.
– Почему именно за семнадцать с половиной минут?
– Потому что через семнадцать минут начнется Апокалипсис.
– Да что ты несешь?! Тебе плохо?
– Ты даже не представляешь, как мне плохо. Но не в том смысле, как ты подумал, я не спятил. Лучше скажи… наш предок действительно сидел в тюрьме за убийство и потому не был взят вместе со всеми остальными на переселение во время Исхода?
– Да… – ошалело ответил адмирал, не зная, что и думать.
– И был такой родственник по фамилии Силаев?
– Да…
– Тогда все правда…
– Да в чем правда-то?!
– Правда в том, что нам сейчас предстоит самая большая битва, которую только знала история республики, и не с кем-нибудь, а с чужими… И нам надо подготовиться.
– Ты бредишь, сын… Я понимаю, с тобой наверняка столько всего произошло за эти дни… ты устал…
«Да, со мной действительно много чего произошло за эти дни, но это не бред», – грустно улыбаясь, думал Эндрю Хауэр, понимая, что ничего не сможет объяснить и доказать за это короткое время, которое у него осталось.
Можно было, конечно, попытаться и все рассказать в двух словах, но он понимал, он добьется лишь того, что его где-нибудь запрут, решив, будто у него «поехала крыша», и он уже ничего не сможет сделать. Потому нужно было молчать, чтобы оставаться относительно свободным, и в случае чего дать нужный совет – в его кармане лежал листок с контурами самых распространенных кораблей Альянса, на которых были отмечены слабые места в их корпусах.
– Лучше пойдем на мостик, я давно хотел посмотреть, как там у тебя.
– Пойдем…
«Пять минут», – отметил генерал Хауэр, снова посмотрев на часы.
Комсостав вел себя вполне обычно. Учения уже закончились, и они немного расслабились после трудного дня.
– Как с вооружением? – спросил Эндрю у отца.
– В каком смысле?
– Я о реальной боевой готовности, о настоящих снарядах, торпедах, ракетах, а не о сигнальных.
– Нормально, – все еще косясь на сына, ответил Генрих. – Как и положено.
– Хорошо. Ты веришь в инопланетян?
– Да что с тобой такое?!
– Просто ответь.
– Да… Ведь мы же с тобой существуем, почему не могут существовать другие цивилизации? К тому же ходят слухи, будто еще на прародине был обнаружен один такой человечек с двумя сердцами, замороженный в лед, прибывший на летающей тарелке. Но вот правда это или нет – я не знаю.
– Правда.
«Три минуты… – снова отметил Эндрю по часам и подумал: – Значит, слишком большого шока от встречи с ними они не испытают».
Вдруг экипаж зашевелился, что не осталось незамеченным генералом.
– Началось…
Оператор радарного центра долго не мог прийти в себя, и о чем-то стал переговариваться со своими коллегами, сверяясь с данными их терминалов. То, что они видели, казалось невозможным, и только когда они поняли, что это не помехи и не плод их воображения, офицер обернулся к адмиралу.
– Сэр, на радаре множественные метки… – прохрипел оператор. – Минуту назад появились из Аномальной зоны…
– Какие еще метки? Пираты?
– Никак нет, сэр… Это тяжелые корабли…
– Танкеры? Хотя, что им там делать…
– Никак нет, сэр… они вообще не отвечают на наши позывные… и несутся на нас с сумасшедшей скоростью!
– Так кто же это?!
– Непонятно, сэр…
– Покажите их.
– Слушаюсь, сэр.
Приказной тон подействовал на операторов ободряюще, и через несколько секунд на большом экране появились сначала маленькие светящиеся точки, всего пятьдесят пять штук, они быстро росли, и вскоре в них стали угадываться очертания боевых кораблей.
Все смотрели на них, разинув рты. Даже Эндрю, для которого их появление не стало новостью, невольно засмотрелся на них. Суда были чем-то похожи на те, какие он много раз видел в эскадре своего дальнего родственника, но эти, в отличие от уже виденного катера-разведчика Альянса, сразу производили впечатление чужих и злобных хищников, которые изготовились к прыжку.
Эти корабли быстро сближались с эскадрой вице-адмирала Хауэра, о чем свидетельствовали быстро меняющиеся в сторону ноля данные дальномера. А время шло, и никаких приказов по отражению возможной атаки все не поступало.
73
Дальше произошло то, чего кроме Эндрю никто не ожидал. Надвигающиеся корабли осветились частыми вспышками, в которых все хорошо определили залпы, но никто так ничего и не предпринял, продолжая тупо пялиться на экраны.
Большинство снарядов и лучей прошли мимо цели из-за того, что наступающие слишком быстро двигались и не могли хорошо прицелиться, но часть снарядов и лучей все же настигла свои цели, и на некоторых кораблях вздулись сферы разрывов. Получил свою долю и республиканский старкрейсер как самая крупная цель.
– Что происходит?! – закричал адмирал Хауэр, повернувшись к генералу Хауэру. – Почему они в нас стреляют?! И вообще, кто это такие?!!
– Чужие! Я же тебе о них только что говорил! А почему – сейчас не время выяснять, нужно отстреливаться!
Видя, что его слова плохо доходят до адмирала и он словно окаменел, войдя в психологический ступор, Эндрю повернулся к офицерам, которые смотрели вверх, на капитанский мостик, с такими же расширенными от ужаса глазами.
– Ну, чего уставились?! – зло закричал на них Эндрю Хауэр. – Вы не слышали приказ адмирала?! К бою!!!
Секундная пауза на осмысление, и все офицеры-операторы развернулись к своим боевым постам. Кто-то нажал на кнопку общей тревоги и, взяв в руки микрофон, во всю глотку заорал в него:
– К бою!!! Всем немедленно занять места согласно штатному расписанию! Повторяю, немедленно занять места согласно штатному расписанию! Это не учения! Это боевая тревога!!!
Можно было лишь представить, что сейчас творилось с экипажем кораблей, когда они слышали это объявление. Многие непонимающе смотрели на динамики, откуда, заглушая сирену, изрыгался этот истеричный голос, и не могли понять из-за чего весь сыр-бор? Какая к черту боевая тревога? Или пираты все посходили с ума и решили напасть на самую мощную эскадру всего Флота?! Смех один! Но сомневались и задавали себе вопросы лишь до тех пор, пока корабли не содрогнулись от повторных попаданий и где-то зазвучала сирена, оповещающая о серьезных повреждениях.
Только после этого матросы, артиллеристы и прочие члены экипажа всех служб, словно очнувшись от ступора, сломя голову бросились к своим боевым постам.
– Кораблям перестроиться в боевой порядок! – между тем кричал все тот же офицер, обращаясь уже к
