Кукраинству Киево-Могилянская академия, закрытая в 1817 г., вообще не имеет абсолютно никакого отношения. Изначально преподавание в ней велось на латинском языке, а с 1784 года — на русском. Украиномововцам это не нравится, и они сочиняют какую-то галиматью:
Последние слова анонимные авторы статьи взяли в кавычки, представляя дело так, будто они цитируют некий документ. Последнее весьма сомнительно, ибо термин «Великороссия», как обозначение 30 губерний официально стал употребляться только в XIX в. А уж печать на «украинском языке» в 1720 г. — это вообще какая-то фантастика. Печатными языками в тот момент были только русский и церковно- славянский. Об «украинском» никто даже не слышал.
И все же грамотеев в Малороссии действительно было изрядное количество (большинство получило образование в Европе), а потому они внесли значительный вклад в развитие церковного образования в других частях России, в том числе и в Москве. Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иезуиты, активно борясь за контроль над духовной жизнью русской украйны Речи Посполитой, открыли немало учебных заведений, в которые были вынуждены отдавать своих детей для науки и православные шляхтичи. К тому же католики были весьма сведущи в том, что называется информационной войной, и издали много памфлетов антиправославного толка. Адекватно ответить им православное духовенство было не в состоянии, потому что было в массе своей крайне малокультурно. Ситуация усугублялась еще и тем, что образованных церковников переманивали в унию, что еще более укрепляло интеллектуальное превосходство поляков. Например, к числу последних следует отнести Мелетия Смотрицкого, одного из создателей литературного русского языка, автора канонической «Грамматики», употреблявшейся более 100 лет в качестве эталонного учебника. В 1610 г., под псевдонимом Феофила Орфолога, он издал в Вильно очень талантливо и горячо написанное полемическое сочинение против униатов и латинян «Фринос, или Плач восточной церкви, с объяснением догматов веры». Однако, поддавшись посулам, переметнулся в унию и написал благоволительную к униатам «Апологию путешествия на Восток», изданную на польском языке[84]в 1629 г., что вызвало бурю возмущения в образованных православных кругах. Киевский митрополит Петр Могила, хотя и имел совершенно пропольскую ориентацию в плане политическом, немало сделал для поднятия престижа православия и с большим тщанием занимался развитием системы церковного образования. Тем не менее имущие слои получали светское образование исключительно в «латинских» заведениях, что немало способствовало процессу полонизации.
В польско-литовской унии Великое княжество Литовское играло роль не то чтобы второстепенную, а, прямо скажем, сугубо номинальную. Внешняя и внутренняя политика княжества были всецело подчинены интересам Польши, а его правящий слой в XVI–XVII вв. был в массе своей полонизирован. Униатство, прочно утвердившееся в Литве, служило интересам полонизации и окатоличивания населения. Лишь в восточных, пограничных с Россией землях княжества православие преобладало. Поэтому хоть номинальной столицей Великого княжества Литовского была Вильня, сей город не стал религиозным центром государства. Если мы посмотрим на карту, то увидим, что православие сохранилось в бассейне реки Днепр, а также в Брацлавском и Подольском польских воеводствах. Поэтому то, что именно Киев стал православным центром Западной Руси, совершенно естественно. Транспортная связность в эпоху отсутствия общедоступного почтового сообщения имела большое значение.
Киевские митрополиты носили титулы митрополитов всея Руси, однако в реальности их влияние было ограничено, а сама православная церковь подвергалась всевозможным утеснениям. В этом случае велик соблазн утвердить свое величие хотя бы в прошлом. Легко предположить, что для упрочения авторитета православия в польско-литовских землях именно в это время начинается усиленная пропаганда Киева как центра крещения всей Руси. Этим обосновывалось и то, что киевский митрополит является главой всех православных русских. Идеологическая война имеет свои каноны, и в борьбе против католицизма козырь древности Киева и исконности православия был совсем не лишним.
Между тем легенда о крещении князем Владимиром Руси, мягко говоря, сомнительна. По общепринятой версии киевляне приняли крещение в 988 г. Ромейские хроники приписывают заслугу крещения россов константинопольскому патриарху Фотию. Правда, Фотий, как считается, умер в 886 г., более чем за 100 лет до знаменательного крещения киевлян в днепровских водах, а крестил он, как принято считать, варваров-рос-сов, что учинили набег на Константинополь. В этой связи современные историки подправляют древние летописи и объявляют, что Фотий крестил киевских князей Аскольда и Дира. Ромейские летописи вообще не обратили внимание на крещение Руси князем Владимиром, считая, что к тому времени Русь уже была христианской страной. Впрочем, отдельные источники сообщают, что русские приняли христианство лишь в XII в. Большинство же, однако, указывают на IX в., как время христианизации Руси, когда при Константинопольской патриархии уже существовала русская митрополия.
Вполне возможно, что мы в данном случае имеем дело с неверным толкованием перевода в русских источниках. Митрополия росов (тг| Pcdoi'a) впервые упоминается в списке епископарий, датируемом концом X в. В одном из его редакций появляется уточнение, что под этим именем понимается «митрополия Киева России» (тш Kv£(Ja) тгк'Роклск;)/ указывает на локальный характер этой епархии в числе прочих 80. Если принять во внимание, что по преданию патриарх Фотий (в 860 г.?) обратил в веру Христову воинственное племя россов, живущее выше днепровских порогов и явившееся пограбить Константинополь, то появление митрополии у россов возможно. Однако Константин Багрянородный несколькими десятилетиями спустя описывает россов как безбожных варваров, славных разве что своей склонностью к насилию.
Кто были росы и куда они подевались — дело темное, однако оснований отождествлять племя росов с русским народом ромейские источники не дают. Впрочем, современные комментаторы делают это с легкостью, базируя свои выводы исключительно на фонетической близости слов «росы» и «русские», не обращая никакого внимания на то, что хроники прямо противопоставляют россов и славян, хотя и объединяют и тех, и других под именем скифов. Вполне вероятно, что отрывочные сведения из греческих книг о диком и воинственном племени россов, которые сначала приняли крещение в IX в., а потом от нем позабыли, легли в основу концепции Гизеля о восприятии христианства на Руси через Киев, упоминаемый, как владение россов на Днепре.
Где же новообращенные христиане в Киеве отправляли религиозные обряды? Кроме как в Десятинной церкви, вроде и негде было. Построена она была, как считается, в 996 г. В 1938–1939 гг. научная группа Института истории материальной культуры АН СССР под руководством М.К. Каргера провела исследования остатков фундаментов Десятинной церкви. В I томе «Кратких сообщений Института истории материальной культуры»[85]был помещен отчет о раскопках, из которого следует, что церковь стоит на рву, засыпанном при строительстве. По археологическим данным, засыпка рва была датирована XIII в. На этот факт обращает внимание Алексей Бычков в своей книге «Киевская Русь. Страна, которой не было?». Как известно, фундаменты Десятинной церкви имеют большую, чем обычно, глубину. Это вполне возможно, если его выкладывали во рву.
Официальная историография датирует постройки первых христианских храмов в русских городах пятьюдесятью-двумястами годами позже принятия христианства. Опять неувязочка. Не могли же целые поколения христиан ни разу не побывать в христианском храме? Можно, конечно, предположить, что первые церкви были многочисленными, но деревянными (по какому же подобию их рубили?). Но никаких археологических подтверждений этому мы не находим. Зато историками всячески подчеркивается тот факт, что первыми строителями русских храмов были греки.
Как быстро могло быть распространено христианство на огромной русской территории? Официальная «наука», как мне кажется, старается обходить этот вопрос стороной. Мол, покрестилась Русь при Владимире, но отдельные пережитки язычества еще долгие века сосуществовали с христианством, постепенно вплавляясь в него. Многочисленные археологические находки, которые датируются XI–XIII вв. (вероятно, их можно отнести к гораздо более позднему времени), указывают на широчайшее распространение языческих культов. Иногда историки объясняют это так: дескать, города были христианизированы по княжескому
