тот момент. Летел бы я сейчас просто на какую-нибудь загородную прогулку – я восхитился бы и еще чем- нибудь. А сейчас…
А сейчас я вел себя несколько необычно даже для самого себя: то я прижимался к Ларри Брауну и замирал, зажмурив глаза и обхватив голову лапами, то начинал нервно мотаться по салону, заскакивал к летчикам в кабину (мне это разрешили еще на земле…), вглядывался в серую пелену близкого неба, нервно крутил башкой, всматривался в сопровождающие нас два военных, как сказал Ларри, «пентагоновских», вертолета охраны, а потом снова выскакивал в салон и через каждые пять минут спрашивал у бедного Ларри Брауна – сколько нам осталось лететь до Нью-Йорка?..
Как меня и предупреждал Сокс, компания с нами летела большая. Газетные журналисты, телевизионные операторы, снимавшие нас для дневных и вечерних «Новостей», а один Телетип вел прямой репортаж о нашем полете на какой-то жутко мощный канал «Мирового Телевидения»!
Еще пара типов с микрофонами безостановочно молотили для радио – в «Детскую передачу», в «Досуг домашней хозяйки», в «Новости животного мира Америки» и почему-то в «Час ветерана»!..
Несли они чудовищную и беспардонную ахинею, были поразительно безграмотны и наглы, и если бы не Ларри Браун, вполне вероятно, что уж одному-то из них я бы обязательно вцепился в рожу! Так они меня достали!..
Правда, об этом меня еще на земле предупреждал Сокс, что такое может произойти и чтобы я постарался не обращать ни на что внимания…
… Помню, когда все Клинтоны провожали меня – вертолет сел тут же, у Белого дома, на одну маленькую часть из тех восемнадцати и семи десятых акра (кто бы мне объяснил, что это такое?), и мы с Соксом отошли в сторонку пописать.
На нервной почве на меня обрушились частые позывы, но несмотря на уверения Сокса, что в вертолете есть превосходный туалет, я, согласно своим принципам и многолетним привычкам, решил закончить все ЭТИ ДЕЛА перед вылетом, на земле.
Так вот, когда мы отошли к какому-то обычному деревцу и справили малую нужду, Сокс сказал:
– Кстати, ты знаешь, что это за дерево?
Мне в эту секунду было настолько на это наплевать, что я ему даже не ответил.
Хамство, конечно, с моей стороны, но и Сокс мог бы понять, что мне сейчас не до выяснения, что я обоссал напоследок в саду Белого дома.
Я всем своим существом был уже в Нью-Йорке, в глазах у меня уже стоял только ШУРА, где-то рядом в сознании маячили Тимурчик, Рут, мистер Борис Могилевский, детектив Джек Пински, Кот Хемфри, а на первом плане – ШУРА, ШУРА и ШУРА!..
А тут мне в душу грубо влезает Сокс и спрашивает, что за дерево мы обоссали?!
Однако мое молчание ни в коей мере не смутило Сокса, и он, подняв морду, оглядел окропленное нами дерево и со слегка фальшивым пафосом так задумчиво сказал:
– Это дерево посадил Айк…
Не отвечать на вторую фразу было бы вообще свинством, и я без всякого интереса спросил:
– Кто?
– Айк! – повторил Сокс, как само собой разумеющееся. – Ну, Дуайт Эйзенхауэр. Один из популярнейших Президентов Америки…
И хотя мне на это было в высшей степени «хвост положить», я нашел в себе силы вежливо пробормотать:
– Очень, очень интересно…
Хорошо, что в этот момент к нам подошел Билли Клинтон, подхватил нас с Соксом на руки и смеясь повернулся к толпе самых разных объективов невероятного количества всевозможнейших камер! А потом, к неудовольствию Сокса, опустил его на землю, а меня (при его-то аллергии на Кошачью шерсть!..) поцеловал прямо в нос!!! И протянул меня для прощания к жене и дочери.
Хиллари только сделала вид для репортеров, что целует меня. На самом же деле – ни хрена подобного. А Челси расцеловала меня самым искренним образом и пригласила к СЕБЕ в гости вместе с Тимом Истлейком!..
Хиллари была явно не в восторге от этого, но тут же очень быстро подтвердила приглашение, добавив к нам с Тимом еще и Рут с Шурой.
Правда, звучало это очень по-нашему, по-российскому. Я бы даже сказал – по-ленинградски-кухонному: «Дескать, будете в Вашингтоне – заскакивайте!.. Звоните, заходите…»
После чего я был передан Ларри Брауну вместе с кучей подарков от Сокса и всей президентской семьи, включая небольшой портфельчик с какими-то бумажками для передачи Рут и Шуре.
Клинтоны преподнесли мне точно такой же ошейничек, какой был и у Сокса – со встроенным радиопередатчиком и приемным устройством для него.
Однако этот ошейничек был серьезно модернизирован – в нем оказался вмонтирован еще и телефон двусторонней связи для Кота с Его Человеком на любом расстоянии! Естественно, что эта штука была рассчитана на интеллектуалов, владеющих шелдрейсовским. Специальный технический отдел Секретной службы Белого дома уже давно вел разработку такого прибора, и первый же испытанный и надежный экземпляр был подарен мне.
Сокс же остался Соксом! Все-таки он, при всех своих замечательных качествах, постоянно пребывал в каком-то поразительном восхищении от самого себя! Подозреваю сильное влияние льстивой прессы…
Итак, Сокс преподнес мне великолепно изданный в девяносто третьем году комикс Майкла О'Данахью и Жан-Клода Суареша – «Сокс отправляется в Вашингтон».
Еще я получил от него в подарок серию из девяти почтовых марок Центрально-Африканской Республики, посвященных целиком исключительно изображению на них Сокса!
