придирчивым разглядыванием этикетки на бутылке с виски, с презрительно оттопыренной губой и расплатой не обычной в Америке кредитной карточкой, а наличняком – из толщенной долларовой пачки.
Еще мы все трое – Джек, Тимурчик и я – просекли, что такое «представление» Жлоб начинал устраивать сразу же, как только в наш первый класс заглядывал или заходил народ из «туристских» салонов – посмотреть на меня и попросить автограф. За последнее время Тимурчик очень набил руку на «моих» автографах – от моего имени раздавал специально изготовленные рекламные фото. Дело в том, что с момента подписания моего контракта с «Парамаунтом» чуть ли не все американские газеты и несколько телевизионных программ считали своим долгом донести до своих Читателей и Зрителей эту потрясающую новость. Вранья было – лопатой не разгрести! Чем, естественно, взвинтили интерес простого Люда к моей уже, слава Богу, меркнущей популярности.
Я раскокетничался и не покривил душой: сладость популярности обманчива, как Кошка-потаскуха. Популярность лишает тебя и твоих близких элементарной свободы и накладывает на вашу жизнь столько обременительных ограничений, что хочется послать ко всем чертям то мгновение, когда эта популярность возникла!..
… Когда мы набрали нужную высоту и нас накормили вполне приличным завтраком (в это время Жлоб с бриллиантом, де Кюстином и «Ролексом» особенно выкамаривал!), то Командир нашего «боинга» радостно сообщил по радио, что сегодня девятнадцати пассажирам первого класса, шестидесяти семи пассажирам бизнес-класса и почти тремстам из стандарт-класса дико повезло! В первом классе летит герой газетно- телевизионных репортажей, ближайший друг Первого Кота Америки Сокса и семьи Президента Соединенных Штатов – знаменитый международный Кот «Мартин-Кисья», в сопровождении личного переводчика мистера Тимоти Истлейка и опекуна-телохранителя – мистера Джека Пински!
Тут народ и попер в наш первый класс. Чем вызвал сильное недовольство Джека.
От всей этой кутерьмы мне безумно захотелось забраться в свой рюкзак, в котором Тимурчик меня таскает на большие расстояния. Тем более что рюкзак, мое надежное убежище с первого дня моего пребывания в Америке, лежал совсем рядом.
Но делать этого было нельзя. Во-первых, такие «пряталки» запрещал «Меморандум о соглашении», или, попросту говоря, контракт со студией «Парамаунт», а во-вторых, неизвестно, что потом насочиняла бы по этому поводу разная блядская пресса!..
От греха подальше Джек пересадил меня к окну, сам сел к проходу, а Тимурчик тем временем раздавал мои фотографии на фоне Белого дома с отпечатком моей правой передней лапы.
История этой идиотской фотографии такова: агентская компания, заключившая с нами контракт на ведение моих дел со студией «Парамаунт», заказала двадцать тысяч таких рекламных фото. Конечно, это была абсолютная липа! Никто никогда на фоне Белого дома меня не снимал, никому и никогда я не давал отпечатка своей лапы. Как нам с Тимурчиком объяснили Рут и Шура – Белый дом был сфотографирован отдельно, я – отдельно, потом все это совместили, впечатали туда чью-то Кошачью лапу примерно моего размера и всю эту херню Собачью отшлепали жутким тиражом…
А в контракте моего «ассистента и переводчика» Тимурчика Истлейка, в параграфе «Побочные обязанности» стоял пунктик, по которому Тим, при необходимости, был обязан бесплатно раздавать направо и налево эти дурацкие фото с целью «популяризации личности Исполнителя главной роли – мистера Мартына-Кыси Плоткина-Истлейк фон Тифенбаха».
Вот Тимурчик сейчас и выполнял этот пункт договора. Небольшого роста, квадратненький Джек заботливо прикрывал меня своими широченными плечами и на корню пресекал любые попытки моих поклонников погладить меня, чем-нибудь угостить или просто пожать мне лапу.
Я же, как «умная Маша», быстренько прилизался, привел себя в порядок и теперь, сидя в кресле, изо всех сил старался придать своей хамской, исполосованной шрамами, дворовой и непородистой роже максимально приветливое и культурненькое выражение. Однако когда я неожиданно приподнял заднюю лапу, чтобы почесать у себя за рваным ухом, одна пожилая дама, несколько дольше, чем нужно, задержала свой глаз на внезапно открывшихся моих больших и мохнатых яйцах (а как ИХ иначе назовешь?..), потрясенно всплеснула руками и, не в силах оторваться от этого зрелища, испуганно сказала:
– Боже!.. Как он похож на моего покойного мужа!
«В таком случае, старая жопа, когда-то тебе сказочно повезло!» – нескромно подумал я…
…и тут наш Тимур заржал, как сумасшедший.
А за Тимурчиком захохотали все.
Но я-то знал, что Людей развеселила фраза этой искренней пожилой дамы, а Тимурчика рассмешило то, что подумал я. Он мои мысли теперь читает запросто! Я ни по-Животному, ни по-шелдрейсовски еще и пасть не разину – только подумаю, а Тимурчик тут как тут. Сечет – с полуслова… Вернее, с полумысли. Такой талантливый Коте… Тьфу, черт! Ребенок… Я таких в жизни не встречал!..
– Ты можешь не задирать лапы и вести себя пристойно? – вполоборота ко мне тихо процедил Джек.
– Могу, – ответил я ему по-шелдрейсовски, перестал чесаться и принял сдержанно-горделивую позу Генерального секретаря ООН, предотвратившего войну Америки с Ираком.
– Что-о-о?! – Джек резко повернулся, выкатив на меня ошалевшие глаза.
Ему показалось, что это не КОТ ЗАГОВОРИЛ, а у него – сержанта нью-йоркской полиции, детектива Джека Пински – ПОЕХАЛА КРЫША…
– Все в порядке, Джек, – быстро и тихо сказал ему Тимур. – Ты скоро привыкнешь. Мы тебе потом все объясним. Нужно только хотеть понять друг друга. Это очень просто…
И тут же в толпу желающих поглазеть на «Международного Кота»:
– Да-да! Пожалуйста, сэр… Держите, мэм!.. И для вашей внучки тоже… Леди и джентльмены! Не волнуйтесь, у нас достаточно таких фотографий – хватит абсолютно всем!
Спустя час, когда у наших кресел побывало большинство пассажиров «боинга», рекламная сумятица улеглась, и мы хоть чуть-чуть, но смогли расслабиться.
Тимур взялся негромко рассказывать Джеку о знаменитом английском биологе профессоре Ричарде Шелдрейсе, доказавшем возможность телепатического контакта между Человеком и Животным, а я решил слегка размяться и побродить по нашему салону.
